Могикане Парижа. Александр Дюма

это стоило ей страшного усилия над собою, потому что она тотчас же снова потеряла сознание и упала на труп матери.

      II. Фра Доминико Сарранти

      Коломбо опять взял Кармелиту на руки и, как ребенка, отнес ее в соседнюю комнату, где были две женщины.

      Теперь можно было раздеть и уложить ее.

      Коломбо ушел к себе, но попросил жену ремесленника зайти к нему, как только она уложит Кармелиту.

      Минут десять спустя она была уже у него в квартире.

      – Ну что, как? – спросил он.

      – Да хорошего мало, – ответила женщина. – Очнуться-то она очнулась, а только все держится за голову да болтает какие-то несуразности.

      – Есть у ней родственники?

      – Мы их никого не знаем.

      – Ну, может быть, у них есть друзья по соседству.

      – Друзей-то уж наверно нет! Они ведь бедные были да такие тихие, что и знакомых-то у них не было.

      – Что ж тогда делать-то? Ведь нельзя оставить ее в одном месте с покойницей. Надо ее перенести куда-нибудь.

      – Я взяла бы ее к себе, да у нас всего одна кровать… Ну, да все равно, – продолжала добрая женщина, как бы говоря уже сама с собою. – Пошлю мужа в чулан, а сама посижу и на стуле.

      Такая готовность помочь даже и совершенно незнакомому человеку особенно свойственна женщинам-простолюдинкам. Они готовы уступить и свою постель, и свой стол с такой простотой и любезностью, с какой приказчик в лавке подает вам стакан воды. Простая женщина бросается на помощь больному, огорченному или умирающему с таким целостным великодушием, которое в глазах как моралиста, так и философа составляет одну из прекраснейших черт ее характера.

      – Нет, – сказал Коломбо, – сделаем лучше вот как: перетащим кровать девушки в мою квартиру, а мою – к ним. Вы сходите за священником для умершей, а я пойду за доктором для больной.

      Женщину, видимо, что-то смутило.

      – Что это вы? – спросил Коломбо.

      – Уж лучше за доктором пойду я, а за священником – вы, – предложила она.

      – Это почему же?

      – Да потому, что покойница-то скончалась неожиданно.

      – Да, ваша правда, – никто этого не ждал.

      – Ну, вот видите, значит, умерла она…

      – Я вас не понимаю…

      – Значит, умерла, не исповедавшись.

      – Да ведь вы же сами говорите, что она и добрая, и честная, чуть не святая была.

      – Это все равно, да только патер… Не станет он наших речей слушать – не пойдет!

      – Как?! Священник не пойдет читать молитвы над умершей?

      – Известное дело – не пойдет! За то, что она умерла без причастия.

      – Хорошо! Так ступайте за доктором, а я пойду за священником.

      – Доктор-то есть недалеко – напротив.

      – А не знаете ли вы человека, который отнес бы от меня письмо на улицу По-де-Фер.

      – Да вы напишите письмо, а я уж найду, с кем отправить.

      Коломбо сел к столу и написал:

      «Дорогой друг, поспешите ко мне. В Вас нуждаются два существа – одно живое, другое мертвое».

      Свернув письмо, он надписал и