Чукотский вестерн. Андрей Бондаренко

человек бежал по крыше. В чёрном кожаном плаще, в шляпе широкополой, только со спины его Ник и рассмотрел. Через несколько секунд нырнул человек в открытый люк мансардный и пропал.

      Блин! Был бы пистолет – запросто срезал бы мерзавца, метров семьдесят пять всего-то и было до него…

      Взгляд вниз перевёл – три фигуры в отдалении застыли на земле.

      Подбежал к первой: часовой давешний лежал на спине, будёновка в сторону отлетела, синие глаза неподвижно смотрели в небо, шинель на груди, с левой стороны, потемнела.

      В пяти шагах от красноармейца Кузнецов прикорнул, лицом вниз. Перевернул его Ник осторожно: та же история, прямо в сердце прилетела пуля.

      К телу уборщицы подошёл – лучше бы не подходил: несколько пуль попали ей прямо в лицо, месиво получилось сплошное, кровавое.

      Бросился Ник обратно – как там капитан с профессором?

      Курчавый стоял на том же месте, где его вспышка в гараже застигла, отвернулся только от жара пламени. Стоял – словно заморозили его, неотрывно смотрел в землю.

      – Что же ты, Пётр Петрович? – заорал Ник, отчаянно дёргая капитана за рукав. – Будь у меня пистолет, достал бы я того гада! Всех он убил, и Кузнецова, и часового, и старуху! Чего стоишь-то? Делать-то чего?

      Ответил Курчавый только через полторы минуты, голосом тусклым, практически – мёртвым:

      – Всё равно уже, Никита. Всё – всё равно. Без станка этого мы с тобой и не нужны никому. Трибунал всем обеспечен. Всенепременно. Не доглядели. Не уберегли. Всё, конец «Азимуту»…. Застрелиться, что ли?

      – Я на вашем месте, уважаемый товарищ капитан, не стал бы торопиться, – посоветовал Вырвиглаз – спокойно так, буднично. – Пожар-то закончился. Судя по внешнему виду упаковочного материала, оборудование ваше не пострадало…

      Глава четвёртая

      Миражи, смерть обещающие

      Обернулся Ник, и точно – полностью пожар прекратился, даже дыма нет. Стоит себе картонная «коробка» – цела и невредима, разве что почернела местами. Вырвиглаз уже к ней вплотную подошёл, завхоз ковырялся какой-то палкой в почерневших местах.

      – Как же это так? – хрипло выдавил из себя Курчавый, ничего не понимая. – Почему же это? А, Никита?

      Ник почесал в затылке и высказал своё предположение:

      – Эти западноевропейцы – хитрые до полной невозможности и предусмотрительные до стойкого отвращения. Не иначе, картон этот был пропитан каким-то специальным противопожарным составом: верхняя плёнка обгорела, выгорел весь кислород в гараже – вот, пожар и закончился.

      Во двор ворвалась разномастная людская толпа: одна половина в тёмно-синей форме, другая – в штатском. Впереди всех бежал натуральный английский денди: в элегантном костюме, на голове – шляпа фетровая, умопомрачительная, антикварная тросточка в руках.

      – Старший лейтенант Ливанов, – доложил денди, тяжело дыша. – Прибыл с вверенным мне личным составом по сигналу тревоги. Жду ваших приказаний.

      Подстраховался, выходит, Курчавый. Ждал чего-то или просто так, по привычке?

      Капитан тем временем уже