Женщины вокруг Наполеона. Гертруда Кирхейзен

особенной ловкостью не умела направлять разговор на те предметы, которые ей были знакомы, или же молчать, как только ей грозила опасность скомпрометировать себя своим незнанием. И даже когда она молчала, она была очаровательна.

      Из всех личностей наполеоновской эры она меньше всех получила правильную оценку. Она, которая познала весь ужас тюрьмы и ожидания смерти и потом всю полноту счастья на одном из самых блестящих тронов Европы, рядом с человеком, которого прославлял и перед которым трепетал весь мир, – она не только окружена для нас известным ореолом, делающим нас снисходительными к ней, но и кроме того она вызывает в нас чувство бесконечной жалости к себе, потому что она должна была ради политики пожертвовать всем: любовью, блеском, могуществом и влиянием. И, несмотря на многие ее слабости и ошибки, образ Жозевины неотразимо влечет нас к себе.

      Впрочем, сама ее судьба подсказывает нам эту снисходительность. Она не была счастлива в своем первом браке с виконтом Александром де-Богарне[11]. Прожигатель жизни, тщеславный, расточительный, деспотичный и капризный, настоящий баловень фривольного придворного общества, он всякую другую женщину любил больше, чем свою собственную жену. Он не обращал внимания на Жозефину и кружился в вихре удовольствий, в которых для него, молодого, жизнерадостного офицера, не было недостатка ни в Париже, ни в гарнизонах. При этом он принадлежал к тому типу людей, которые позволяют себе все, что угодно, а по отношению к жене проявляют самую низменную ревность, даже и не любя ее. Очень скоро он стал обвинять Жозефину в неверности и отрицал даже, что он отец ее дочери Гортензии, впоследствии королевы Голландии. И он был неправ, потому что в то время двадцатилетняя Жозефина не имела ни возможности изменить ему, ни охоты сделать это, потому что она любила своего мужа. Впоследствии, конечно, она куда легче относилась к вопросу о верности.

      После такого обвинения со стороны Александра Богарне супруги стали жить отдельно, пока, наконец, их снова не соединила тюрьма. Генерал Богарне был невинно обвинен террористами и, как аристократ, должен был кончить свою жизнь на эшафоте. Жозефина в эти дни его несчастья выказала истинное благородство характера. Несмотря на все страдания, которые причинял ей Александр, она употребила все усилия, чтобы добиться его освобождения. Но все было напрасно. Сама она весной 1794 года тоже должна была переступить порог тюрьмы. Оторванная от своих детей, Евгения и Гортензии, она в течение трех месяцев изнывала в самой ужасной из революционных тюрем, в грязном и нездоровом бывшем кармелитском монастыре. И когда 6 Термидора голова ее мужа упала под топором палача, она так искренно оплакивала его смерть, как будто он никогда не причинял ей никакого зла.

      К ней самой судьба была милостивее. Сильная лихорадка, – настоящая или притворная, это подлежит сомнению, – приковала ее к тюремной койке и помешала ей появиться перед революционным трибуналом, который должен был вынести ей смертный приговор. Провидение

11

Жозефина вышла за него замуж на шестнадцатом году своей жизни 13 декабря 1779 года. Александр родился на Мартинике 28 мая 1760 года, значит, ему было тогда девятнадцать лет.