То, что не отнять. Стас Неотумагорин

покрутив каждую.

      – Кокнули много, а купить новых одинаковых некому, – пояснил он, указав на разные по цвету и размеру чашки.

      Николай, сидя на стуле, наблюдал за его суетой. Что-то очень знакомое сквозило в его движениях. Дотянувшись далеко за вытяжку он достал сахар, но, не удержав плоскую широкую сахарницу шмякнул ее на плиту. Серебристые кристаллики взорвались бисером по всей плите, частично упав на пол. Самуил в досаде замер на месте.

      – Mierda! Todo esta patas arriba! – выругался он.

      – Eso si que es la vida, amigo mio, – внезапно для самого себя выдал Николай.

      Он аккуратно начал сметать ладонью все на пол, наступая на сахар, который глухо хрустел, как наст, под его ногами.

      – Я смотрю оживаешь потихоньку солдатик, ну что, по заварке и папирам? Начал диалоги диаложить, значится возвращаются телесные соки в родные берега, – развернулся он в сторону Николая, при этом не переставая сметать сахарный песок.

      – Да, голова свое отболела, начинаю перетекать из группы пассивных соглядатаев в группу активных жизнелюбов, принимать активную жизненную реальность, – Николай неожиданно для самого себя поморщился от первого длинного предложения за утро.

      Все действительно, как-то вдруг, начинало вставать на свои места. Самуил, Светка ну или почти все, что происходило вчера.

      Светка в комнате продолжала намагничивать свой мозг телефоном, без конца похохатывая и кокетничая с собеседником. Николай не стал прислушиваться, о чем идёт речь.

      Повелитель чая крошил пахучие сушёные сморщенные листья и темные опилки в чашки.

      – К заварке ничего нет, был только этот сахар, если не брезгуешь, могу с пола для тебя собрать, – наклонившись Самуил щипал пол перенося просыпанное в чашку.

      – Спасиб, дружище, пожалуй, я возьму самоотвод. Слушай, а зачем ты тогда все вниз смел, если теперь с пола собираешь, мог бы сразу проявить мозговую активность и ссыпать сразу в чашку.

      – Понимаете ли Николай Александрович, смею вас заверить, что не выношу неопрятные поверхности. Варочные в особенности, когда там жирные пятна присутствуют, я готов вскрыть себе вены. Или тому, кто это устроил. И вообще все неопрятности, чего бы не коснулось, кроме еды конечно. Последствия продуктовых неосторожностей готов иногда прощать. Студенчество, понимаете не проходит даром, унаследовал от маман, сей прекрасный порок. У меня даже на этой почве, если знать изволите, несколько реальных случек расстроилось, зайдешь бывало сигареткой на кухню в гостях травануться, а там таааакое…

      Самуил подтащил вторую кружку, и в нее тоже кинул несколько щепоток прямо с пола. На поверхности чая плавали пылинки. Из комнаты доносились диалоги пальцами, щелчки сообщений звучали нескончаемой дробью.

      – Свет, королевский завтрак подан, иди бери свой чай, – крикнул в потолок любитель идеальных поверхностей.

      Света забежала босиком в кухню лукаво улыбаясь и утопая в просторном балахоне с № 21 на груди.

      – А почему тут плавает ботва какая-то? И мутный он. Вы, что руки там мыли