Уравнение с двумя известными. Таня Стар

мощных затылка склонились друг к другу. Обнявшись, мужики стояли у окна. Пепел от сигарет оба стряхивали на пол. И всё бы ничего, но мужчины(!) вдруг поцеловались взасос. Ирина сначала обомлела от такой наглости. Потом пришла в себя и, схватив метёлку, подняла её, надвигаясь на геев и крича срывающимся голосом:

      – А ну, катитесь отсюда! Это моя кухня! Здесь моя мебель и моя посуда!

      Вздрогнув от неожиданности, Паша повернул голову к Ирине:

      – Вася, чего эта дура хочет? – растягивая слова, промурлыкал он.

      – Наверное, неприятностей с полицией. Если будет бухтеть, мы снова вызовем участкового, который упрячет её в КПЗ за дебоширство.

      Ирина поняла, что они не шутят, а она проиграла по всем статьям.

      Она стала сгребать все вещи и прятать в комнату, которую считала своей. Пот застилал ей глаза от непосильной работы. Тяжело дыша, она таскала тазики, кастрюли, стулья, всё, что могла унести.

      Через час она остановилась и взглянула на комнату. Жильё превратилось в кучу мусора. Ей больше не хотелось захламлять его, ведь скоро приедут два её солнышка и в доме станет светло и не так одиноко. Ирина подумала и решила оставить в кухонном шкафчике пару кастрюль, чтобы означить то, что она все ещё хозяйка квартиры, и рано захватчики радуются победе.

      Неожиданно для себя от страха и возмущения она закричала с надрывом:

      – Ничего не трогать! Это моё имущество! Ясно вам, дебилы?

      Но эти двое не обращали на неё внимания и продолжали играть роль влюблённых голубков.

      Вымотанная своим нервным срывом, Ирина вернулась в спальню и захлопнула дверь. Вытерла пот со лба и, съехав по стене, уселась на корточки. Она долго и совершенно беззвучно выла в одиночестве, чтобы никто не увидел её слабой и беззащитной. Такого стыда натерпелась она перед соседями её подъезда, что за годы не отмыться.

      С растрёпанными чувствами Ирина перебралась в кресло и отключилась, словно умерла.

      Открыв глаза, она увидела люстру, которую с любовью выбирала вместе со Степаном, и подумала: «Надо же, какая чушь может присниться…»

      Однако взглянув на палас под ногами, она поняла, что реальность намного хуже сна. И в этой реальности ей жить будет страшно.

      – А как же дети. Если они это увидят? – вслух вырвалось у неё.

      И что делать с остальными вещами в её занятой адвокатом квартире? Решение она оставила на завтра. А пока у неё была впереди ночь, чтобы разместить аккуратно то, что она притащила в спальню.

      Утром она проснулась и пошла на кухню, прихватив чайник.

      На кухне пол был усыпан окурками, бумажные полотенца были испачканы мерзкой слизью и валялись по всему периметру, когда-то уютной кухни.

      Ирину чуть не стошнило. Она натянула перчатки и выбросила всё это в мусорное ведро. На плите растеклось смородиновое варенье, а в мойке лежали стёкла от разбитой трёхлитровой банки.

      – Ужас!

      Она скинула перчатки и схватилась руками за голову: «Только этого кошмара мне в жизни не хватало!»

      Пребывая в полной