Игры с богами. Первые шаги. Николай Иванович Липницкий

серьёзный бой с начальником охраны, потом поругался в отделе кадров, отпуск так и не получил, зато написал заявление об увольнении, отметился скандалом в бухгалтерии и, наконец, уволился подчистую и получил выходное пособие вместе с расчётом. Потом, сходил и устроился в НИИ на временную должность сотрудника экспедиции с функцией охранника, оформил быстро, благодаря институту, лицензию на нарезное оружие, получил во временное пользование карабин Симонова (СКС) и, наконец, занялся экипировкой. Хотя, последний пункт сборов был самым лёгким. Старенький камуфляж был ещё вполне, себе, сносным, как и берцы и бушлат. Хорошо порывшись на антресолях, я отыскал свой боевой ранец РД-54, в котором так и дожидались своего часа котелок, фляжка, кружка и алюминиевая ложка.

      В холодильнике завалялось несколько банок консервов, но Игорёха сказал, что это не понадобится. Сухим пайком на первое время нас институт обеспечит, а, потом, будем закупаться у местного населения. Да и по пути охота прокормит. Ну, не надо, так, не надо. Я закинул консервы назад в холодильник с лёгким сердцем. Будет, чем перекусить, когда из экспедиции вернусь. А то, появится у меня возможность в магазин сразу бежать, или нет? Я же не знаю, во сколько домой вернусь. Позвонил Игорян и сообщил, что поезд отходит утром в восемь тридцать. Договорились встретиться на стоянке машин у привокзальной площади. С лёгким сердцем я ещё раз перебрал укладку РД, проверил, как приторочен к нему бушлат, в который уже раз почистил СКС и, наконец, завалился спать. Обычно, мне нужно с полчаса поворочаться, подумать о чём-то, день прошедший проанализировать, да и, просто, помечтать. А тут, уснул, как только голова коснулась подушки.

      Нога поехала на сыпучке, и я грохнулся на пятую точку, зашипев от боли в ушибленном копчике. Приклад автомата звякнул о камни, заставив всех вздрогнуть. Старлей Витёк, командир взвода, обернулся и, сквозь зубы, выругался вполголоса. Я кивнул головой, виноват, мол, и поднялся на ноги. Действительно, шмякнулся на тропе, словно пацан-первогодок. Даже стыдно. Сверху с шуршанием покатились камни. Витёк опять зло обернулся, но я развёл руками, всем своим видом показывая, что, на этот раз, совершенно не причём. Догадка обдала, словно кипятком, обоих одновременно. Мы подняли головы и увидели мелькнувшую наверху тень. Кто-то закричал на чеченском, и очередные потоки мелких камней посыпались вниз.

      Взвод рассыпался по склону, наверное, раньше, чем прозвучала команда «К бою». Сухо щёлкнул первый выстрел, потом загремела автоматная очередь, пули прошлись неровной строчкой по тропе, выискивая зазевавшиеся жертвы, и вспыхнула перестрелка. Витёк глянул на меня и кивнул головой. Будто я сам не понимаю, что оставаться на месте смерти подобно, как и отходить. Тут, только вперёд. Подпрыгивая на склоне, скатилась граната, и пришлось нырять за крупные валуны, не иначе, самим Богом, уложенные тут для моего спасения. Грохнуло знатно, аж в голове загудело.

      Переждав шрапнель мелкой щебёнки, хлестнувшей по моему укрытию, я рванул вперёд. По тропе подниматься нельзя, она под прицелом у чехов, поэтому я взял левее, горным козлом преодолел в несколько прыжков метра