Нахимовский Дозор. Сергей Еремин

неприятелю вход в Севастопольскую бухту. Небольшая часть флота – пароходы и самые крепкие парусники – стояла в глубине бухты, демонстрируя свои пушки неприятельскому флоту и поддерживая армию огнем по полкам экспедиционного корпуса союзников.

      Даже эти остатки некогда грозной силы потихоньку теряли свою мощь, отдавая береговым укреплениям и бастионам свои грозные дальнобойные орудия и самое главное – моряков. Морскому офицеру Ныркову пришло в голову сравнение, что корабли исправно несут службу, истекая кровью.

      То ли Нахимов угадал морскую душу в представленном им мичмане, то ли Бутырцев слегка надавил на сознание флотоводца, но Павел Степанович проявил сердечное участие в судьбе юноши.

      – Так вы, господин мичман, сами решили вернуться из отпуска и проситься к нам, на Черноморский флот? Похвально. Но как же мне вас устроить, вы же на Балтике должны служить? – задумался над коллизией вице-адмирал.

      Бутырцев счел нужным подтолкнуть Нахимова в его размышлениях в нужную дозорному сторону и навел на адмирала легчайший морок.

      – Позвольте, не вашего ли батюшку Алексея Николаевича я знавал по службе на «Азове»? Помнится, что мы с ним добрый месяц соседствовали в каюте, пока его на другой корабль не перевели служить.

      – Он самый, ваше превосходительство, – отчеканил мичман, ощутив легкий ментальный толчок со стороны Бутырцева.

      – Как же, как же… Отличный был артиллерист. В вашей аттестации записано, что вы тоже проявляете способности в ведении артиллерийского огня. Очень рад, что вы не посрамили своего отца.

      – Яблочко от яблони… – Бутырцев постарался еще чуть-чуть надавить на Павла Степановича.

      – Что ж, буду ходатайствовать о зачислении такого молодца к нам на флот. Но, извольте видеть, корабельных вакансий сейчас нет, а на батареи вам, по моему разумению, рановато будет. Не хотите ли, Филипп Алексеевич, послужить на посту ответственном, требующем проворства и смекалки? – и добавил, не дожидаясь ответа: – Хорошо ли вы ездите верхом?

      – Отменно, могу поручиться, видел его на скачках, – ввернул Бутырцев, не дожидаясь, пока ошарашенный Нырков что-то скажет супротив очевидных намерений адмирала.

      – Так это же здорово! – искренне обрадовался Нахимов. – Редкое умение для моряка. Я сам с трудом приноровился каждый день верхом бастионы объезжать. И половина из ординарцев таковы. На палубе, на мачтах в любой шторм удержатся, а с лошадью совладать не могут. Решено, рекомендую вас ординарцем при штабе. Сейчас я выпишу бумагу на этот счет.

      Так с легкой руки Павла Степановича стал мичман Нырков сухопутным развозчиком приказаний. Сначала он стеснялся такой нелестной для моряка должности. Но вся эта шелуха мнительности слетела с него при первой же доставке приказа на севастопольские укрепления. Это был четвертый бастион, тот, что стоял через Южную бухту на горке к югу от центрального городского холма. Чтобы попасть туда, надо было спешиться