Чистовик. Сергей Лукьяненко

над землей. Временами сквозь багровый полог проблескивали всполохи – будто в небесах кипела беззвучная гроза.

      – Господи ты Боже мой! – вырвалось у меня.

      Честно говоря, кроме как воззвать к гипотетически существующему Всевышнему, мне ничего и не оставалось. Нет, конечно, можно было бы еще грязно выругаться. Но не при женщине же…

      – Я тоже иногда думаю, что это ад, – сказала Марта. Видимо, истолковала мой возглас чересчур буквально.

      Я покосился на девушку. Она неотрывно смотрела в багровое небо. Облизнула губы – с красно-черной равнины дул тяжелый, иссушающий ветер. Таинственным шепотом сказала:

      – Однажды я видела… мне кажется, что я видела. Что-то белое падало с неба. Что-то… будто большая белая птица…

      – Или человек? – спросил я, уже догадываясь, что там она увидела – или придумала.

      – У людей нет крыльев, – уклончиво ответила Марта.

      – Ты не пошла, не посмотрела?

      – Оно было очень большим. Раза в два больше человека. Я испугалась. – Она посмотрела на меня, усмехнулась: – Считают, что Земля-шестнадцать – вулканический мир. Сюда рекомендуют не ходить. Вообще никому. Даже функционалам. Те, кто уходил далеко, – обратно не возвращались.

      Равнина за дверью ощутимо заколебалась. Вдали медленным, ленивым волдырем вспух и опал белый колеблющийся купол. По одной из красных скал пробежала трещина.

      У нас в башне землетрясение не ощущалось – и это придавало происходящему еще большую жуть.

      – Так здесь бывает… – Марта вдруг взяла меня за руку. – Сейчас еще…

      Над равниной раскатился долгий протяжный вопль. Будто тысячи голосов слились в мучительной и безнадежной жалобе.

      – Что это? – спросила Марта. – Вот что это?

      Я сглотнул. Вопль затихал вдали. Чувствуя себя доктором Ватсоном, втюхивающим сэру Генри то, во что он сам не верит, я сказал:

      – Вулканы иногда издают странные звуки…

      Марта повернулась ко мне. Некоторое время мрачно смотрела мне в лицо. Сказала:

      – Я смотрела русский фильм про собаку Баскервилей.

      Я пожал плечами:

      – Прости. Но я как-то не верю, что ты открыла дверь в преисподнюю, где падают с небес ангелы, а под землей вопят грешные души.

      Несколько секунд Марта молчала.

      А потом – улыбнулась и захлопнула дверь. Сказала:

      – У тебя крепкие нервы. Почти все ведутся. Особенно если удастся подгадать под гейзер.

      – Так что там на самом деле?

      – Выжженная пустыня. Фумаролы. Гейзеры. Вулканы. Дышать очень тяжело. Один… – она помялась, – один ученый сказал, что когда-то вся наша Земля была такой. Но потом тучи развеялись, вулканы затихли. А вот тут почему-то этого не произошло. Мир ни для чего не годный. К тому же фонит.

      – Чего?

      – Фонит. Радиация. Как в Чернобыле.

      – Сильная? – насторожился я. Марте все равно, она функционал, а вот мне…

      – Не сильная. Не бойся. Если не жить там, не спать на земле, не дышать долго их воздухом – то нормально.

      Не поддавшись на мрачный