Координатор. Антон Александрович Павлов

радостные брызги.

      – Да, Катя, не ожидал я от тебя такого, – Андрей облизнул губы. – Впрочем, Бог не обратит внимания на твои слова. Он просто любит тебя, как неразумного котёнка.

      – Что было бы, папа, если бы ты вошёл в комнату, а я там стою на коленях перед Гэндальфом в окружении хоббитов?– настаивала дочка. – Чтобы ты подумал тогда, папочка?

      Андрей хотел пожать плечами и сказать: «ничего такого не подумал бы», но осёкся на полуслове. Он понял, что слова эти дочка произнесла неспроста.

      Андрей вспомнил, как полмесяца назад молился в домашнем кабинете. Он стоял на коленях спиной к двери и вдруг ощутил сквозняк по полу. По идее нужно было встать и обернуться. Сделать чуть смущенное лицо. Самую капельку, потому что ведь молитва – это общение с Богом, а не что-то предосудительное, чего стоит стесняться.

      Но Андрей не обернулся и не поднялся с колен. Он сделал вид, что полностью сосредоточен на своём внутреннем мире. Потом он решил, что свидетельницей его самозабвенной молитвы была Анастасия. Оказалось, что Катя…

      На иконе, перед которой он молился тогда был изображён Христос с учениками.

      Гэндальф и хоббиты! Прости, Господи, мою дочь.

      – Пап, ты, что не помнишь «Властелина колец»? – спросила дочка.

      – Я даже спрашивать не буду, что это за фильм, – ответил Андрей, ковыряя вилкой картофель в тарелке. Раньше он всегда щедро поливал его майонезом и кетчупом. Это было раньше, когда место Христа в душе и теле занимали шашлыки и уха. Андрей вспомнил самого себя с шампурами в руках: душевно, мужики! В том-то и дело что ни хрена не душевно! Душа так же далеко от шашлыка и самой вкусной ухи, как солнце от земли.

      – Это же сказка, папочка, – засмеялась Анастасия.

      Иногда Андрея бесило, а иногда наоборот умиляло, когда жена называла его «папочкой». Сначала он думал, что Анастасия специально старит его. Называла его «папочкой» ещё до рождения Катьки и как бы призывала быть серьёзней, взрослее. Мол, будь готов стать папочкой. Не расслабляйся, не забывай, что ты мужчина. – Это же сказка, папочка. Евгений Евгеньевич давал нам диск с «Властелином колец». Вспомнил?

      – Да вспомнил я, – отмахнулся Андрей. – Сказка и в Африке сказка.

      – Сказка ложь – да в ней намёк, – поучительно сказала Катя, погладив отца по седеющим волосам.

      – Нет, Катя, я настаиваю на уважении к Богу, – Андрей тяжело вздохнул и отстранился от мягкой руки дочери.

      – К твоему Богу, папочка, – сказала Анастасия.

      – Он не только мой, – Андрей покачал головой и поднял вверх указательный палец. Мать с дочкой многозначительно переглянулись. Андрей со значением произнёс. – Православный Бог – это Бог русских людей.

      Анастасия подала шарлотку с травяным чаем и мёдом и сказала тихо

      – Андрей, пусть каждый из нас сам решает, во что ему верить. Хорошо?

      Катя вылезла из-за стола и умчалась в коридор, где её мобильник заливался мрачной музыкой «Рамштайн».

      – Пусть каждый решает, во что ему верить? И каждый делает что хочет? – спросил Андрей