Ламбрант и Казначей бесовских пороков. Гапарон Гарсаров

ещё в начале их беседы. – Настоящих демонов ты ещё даже не встречала. И вряд ли встретишь.

      – Тогда как ещё объяснить этот полтергейст? Голоса, руки и головы из стен…

      – Это, сестра Гертруда, и есть те самые сущности, которые могли бы стать бесами в его грешном теле. Просто они ещё не поняли, что им не удастся этого сделать. И они злятся от невозможности воплотиться в реальности. Богу они противны. Дьявол ими не интересуется… Можно провести ритуал экзорцизма, но я не хочу.

      Он обменялся с помощницей озорным взглядом и вернулся к красной двери.

      – Дети, пора продолжить наше занятие! – крикнул он веселящимся в коридоре мальчишкам и жестом пригласил Герду на выход.

      – Так что мне делать с этим Кануниным? – недоумённо переспросила она, поднявшись из-за парты.

      – Отпусти его, —посоветовал Бейлон под гомон забегающих в класс учеников. – И дождись, пока с ним на связь выйдут другие перитты. Вот тогда отправишь их в ад сразу всей желтоглазой семейкой.

      Кивернит маниакально улыбнулся и открыл дверь пошире, напоминая, что золотолицая «монахиня» излишне задержалась на аудиенции с ним. Она в растерянных чувствах вышла в коридор и посмотрела на детские рисунки, развешанные по стенам. Несмотря на яркие цвета карандашей и красок, картинки показались ей мрачными. На них высокие человеческие фигурки пытали чертей и прочих рогатых существ. Откуда-то послушники церковно-приходской школы знали, что вместо крови у бесов тёмная жидкость. Интересно, чему ещё их обучал Бейлон на своих уроках?..

      Из-под красной двери вновь полился хор из детских голосов, напевая новую православную песенку. Вспомнив об очередном задании кивернита, Герда поправила платок на рогах и двинулась на улицу. Она надеялась, что слежка за освобождённым Степаном продлится подольше, а Молохов и вовсе не появится ей на глаза.

      Но планы самого Александра менялись буквально каждый час. Если ранним утром он не мог собраться с мыслями из-за показаний водителя неотложки, то после восхода солнца его переполняли совершенно другие эмоции.

      – Ох и ни фига ж себе! – воскликнул нуллюм, чуть не уронив капельницу, стоявшую рядом с его кушеткой.

      Сверху по пластиковой трубочке шла мутная жёлто-серая жидкость, попадая прямо в вену на левой руке. Правой же рукой пациент листал страницы на экране своего телефона.

      Кабал уже привык к таким переменам настроения друга, поэтому даже не обернулся. Он просматривал новости на чужом ноутбуке, уже пройдя утренние процедуры по переливанию плазмы. Тем более после такого «питания» мужчина всегда чувствовал прилив слабости. Зато Молохова каждая минута пребывания под капельницей приводила в нервное возбуждение.

      – У экзархата нет тела Моринорса! – радостно сообщил он, помахивая своим мобильником. – Наш швейцарский дружок отказался признать труп своего наставника…

      – Копытца допустили твоего дружка к телам?.. – удивился сонливый Кабал, почёсывая на лысине кривой шрам.

      – Тем хуже для