Записки районного хирурга. Дмитрий Правдин

одиноких прохожих, подъехала к хирургии. Я выскочил из машины, понесся в больницу – и в коридоре увидел тело на носилках кишками наружу.

      Тело разговаривало с медсестрой.

      – Добрый вечер, – машинально поздоровался я и спохватился:

      – Вам срочно нужна операция!

      – Да пошел ты на хер!

      – Товарищ, – растерялся я. – Вам нужно помочь, причем непременно!

      – Я сказал – на хер! – ответил мужик и внезапно соскочил с носилок и понесся во двор.

      Я побежал за ним. Мужик упал на землю – и давай валяться! Весь кишечник в траве – а я стою над ним и не знаю, что делать, нас этому в институте не учили. Растерялся, взял больного за руки и попытался уговорить:

      – Вам показана операция, успокойтесь, у вас, пардон, кишки наружу!

      – Я Гриша Муромский! – орал пострадавший. – Отказываюсь от операции, и все тут! Помру, тебя посадят! Гы-гы-гы! Докторишка!

      На кишечнике – трава, песок, грязь! Кошмар!

      – Пожалуйста, успокойтесь, пройдите на операционный стол! – твердил я.

      – На хер пошел! Что неясно?

      Никакие уговоры и угрозы не действовали.

      – Григорий, – обратился я к страдальцу. – Вы умрете, если вас не прооперировать!

      – Гы-гы-гы! – юродствовал Гриша, посыпая кишки землей и пылью.

      Медсестры смотрели на меня, я на них. Кого-то стошнило. Я окончательно растерялся.

      Громко хлопнув дверью машины, из «скорой» выскочил крепкий, уверенный в себе парень.

      – Анестезиолог, – шепнули мне.

      – Иван Григорьевич Рябов! Можно просто Иван, – отрекомендовался прибывший.

      – Дмитрий! Дима!! – представился я.

      – Ну, что, Дима, проблемы?

      – Да, надо оперировать, а он вон дурака валяет, – подтвердил я.

      – Ну-у, – протянул анестезиолог. – Тут по-другому надо.

      – Как?!

      – А вот так! – сказал он, взял валяющегося во дворе Гришу за шкирку, приподнял его и волоком перетащил в операционную. При транспортировке пострадавший только икал, поддерживая вывалившийся кишечник, и матерился.

      – Давай мойся! – сказал Иван. – Я даю наркоз!

      Я мыл руки и все это время слушал проклятия в свой адрес. Ассистировала мне в ту ночь меланхоличная гинеколог Зинаида Афанасьевна Бугаева.

      – Не переживайте, юноша, – обратилась она ко мне. – Все будет замечательно. Вы раньше сами оперировали?

      – Конечно! – заверил я.

      Такими пациентами мне лично еще не доводилось заниматься, но все когда-нибудь бывает впервые. Страха у меня не было, только кончики пальцев подрагивали.

      Собственно говоря, разрезать переднюю брюшную стенку уже было не надо. Чья-то умелая рука одним ловким движением ножа сделала Грише харакири почти по средней линии живота.

      Значимых повреждений внутренних органов я не обнаружил. Было сильнейшее поверхностное загрязнение кишечника