Седьмое знамение. Елена Владимировна Фирсова

же, нет! – с отчаянной горячностью принялся доказывать он. – Мне это вовсе не нужно, по крайней мере, сейчас, а если бы и было нужно, то моей маме на это наплевать. Она со мной уже неделю не разговаривает. Не знаю, почему. А ты живешь со своей мамой душа в душу и ведешь активный образ жизни, прямо супермен. И тебя все-таки никто никогда не видел с девушками.

      Игорь на него недовольно покосился:

      – С чего это ты спрашиваешь? Я что, запрещаю тебе приходить ко мне и смотреть хоккей или Кубок чемпионов? Напротив, приходи, пожалуйста, и хотя мы с тобой, к сожалению для тебя, очень разные по складу характера, я не собираюсь утверждать, что мне твое присутствие неприятно. Понял или нет?

      – Понял, – ответил Сеня. – Спасибо. Но все-таки, почему?

      – Странный ты, право, – произнес Игорь с усмешкой. – Когда я найду ту девушку, которая мне очень-очень понравится, тогда и буду с ней встречаться. А развлекаться просто так – извини, это не для меня. Свое здоровье дороже. Я же не Витя Мартынюк, в самом деле. Тот-то уж строит из себя Казанову. Хвастун несчастный. Слушай, не мешай мне работать, смотри пока журналы. До хоккея еще целый час. И мама уже легла спать.

      – Хорошо, – послушно сказал Сеня, откинулся на подушку и погрузился в чтение журнала. Если что и не терпел Игорь в людях, так это вот такую послушность, покорность, безоговорочную готовность подчиняться приказам. Поэтому он отложил в сторону тетрадь и ручку и повернулся к гостю всем телом, сложив руки на груди.

      – Ну что ты за бесхребетник, Семен Шевченко! Тебе уже семнадцать лет, ты не маленький мальчик, так решай же что-нибудь в своей жизни! Или, ты думаешь, какой-то добренький дядя возьмется доказывать за тебя твою пригодность к существованию?

      Сеня спрятал глаза под ресницами и уклонился от ответа:

      – Ну, не всем же быть такими, как ты.

      – Вот и плохо.

      – Пиши-ка ты свой конспект, Белояр, а я включу телевизор. Ты не против?

      – Не против, – пожал плечами тот. – Он меня не отвлекает. Только негромко, мама спит.

      – Очень тихо, – пообещал Сеня. – А что ты пишешь?

      – Конспекты по юриспруденции. Я намерен поступить в университет, в Москве.

      Сеня с сомнением покачал головой:

      – В Москве? Без шансов.

      – Поглядим. Откуда ты знаешь, вдруг у меня есть блат.

      Сеня засмеялся:

      – Блат? У тебя? Ты что, издеваешься? У тебя же нет родственников!

      – Зато у меня есть связи. Я каждое лето подрабатываю в прокуратуре. У меня, конечно, нет таких отцов и дядек, как у Эдика Тимофеева, но у меня есть инициатива и трудолюбие. Вот мой блат и гарантия того, что я поступлю на юрфак в Москве.

      – Сомневаюсь. Блат – это не инициатива и трудолюбие, а родственные связи или деньги, а именно – много денег.

      Игорь не стал спорить, тем более что в общем Сеня был прав. Тот включил телевизор, очень тихо, едва слышно, чтобы не разбудить Нину Белояр. Хоккея еще не было. Сеня вздохнул и вернулся к журналам. Игорь еще немного посидел за столом со своим конспектом, потом,