Идущая к солнцу. Татьяна Купор

Залепила Виктору такую пощечину, что на его коже остался след от ладони – отпечаток ее боли и разочарования.

      – Значит, все это время ты меня обманывал?! – воскликнула она. – Оказывается, тебя интересовали только деньги… Как же ловко ты обвел меня вокруг пальца!

      Она не смогла высказать ему все, что думает, потому что рыдания сковывали горло. Внезапно Виктор схватил ее за руку и грубо втолкнул в свою комнату. Видимо, не захотел, чтобы продолжение разговора услышали любопытные соседи. Кристина молчала. Ее брови были напряженно приподняты.

      – Не сердись на меня, милая, – произнес он с насмешливой ноткой в голосе. – Все заканчивается. Были деньги – была любовь. Ты очень красива, элегантна… – Он окинул ее сверху вниз оценивающим взглядом. Кристина почувствовала себя неуютно в модном костюме кораллового цвета, слишком дорогом для обстановки комнаты.

      – Но этого мало. Я хочу жить комфортно и беззаботно. Согласен, какое-то время ты давала мне то, что нужно. Но теперь… Теперь ты можешь предложить мне только проблемы, а они мне не нужны.

      Ощутив слабость в коленях, Кристина изо всех сил схватилась за ручку двери. Два разъяренных льва, окажись она с ними в клетке, не испугали бы так, как эти слова. Если минуту назад еще теплилась надежда на то, что Виктор одумается, извинится и нежно обнимет ее, как обычно у них бывало после горячих ссор и пререканий, то сейчас все иллюзии развеялись. Расставание стало неизбежным.

      – Значит, без денег я тебе не интересна?

      – Ты чертовски проницательна!

      – Ты меня оскорбляешь!

      – Я сказал то, что думаю. Выходи замуж, устраивай свою жизнь, а я буду устраивать свою. И давай наконец поставим точку.

      Ничего не осталось в ней в эту минуту от датских предков. О холодном спокойствии и сдержанности не шло даже речи: каждое слово Виктора, сказанное равнодушным тоном, причиняло боль, подобно удару хлыста. Пальцы, сжимавшие дверную ручку, онемели настолько, что в кончиках появилось покалывание. Сдерживаясь из последних сил, она уговаривала себя успокоиться, чтобы достойно уйти. Но с языка сорвалось:

      – Мерзавец! Это тебе еще аукнется!

      Окатив его презрительным взглядом, девушка выскочила из спальни, с шумом захлопнув дверь.

      Кто-то из соседей с любопытством выглянул из своей комнаты, но чужие пересуды не имели значения. Она шла, как ей казалось, уверенно и гордо, словно предательство Виктора совсем не задело ее.

      Только на улице смогла расслабиться и дать волю слезам. Слишком много пришлось пережить за этот день. Еще утром она мечтала о пышной свадьбе с любимым и о домике на острове, а теперь оказалась брошенной и почти нищей. К ногам прихлынула такая слабость, что она смогла идти, только держась за холодную стену дома. Открыла дверцу машины, подняла голову и посмотрела на небо. Затянутое тяжелыми серыми тучами, оно низко нависало над ней. Холодный ветер пронизывал насквозь. Кристина быстро села в салон и завела мотор.

      Некоторое время сидела молча, опустив голову на руль.