Эпидемия. Дневник. Екатерина Николаевна Широкова

Очень боюсь остаться одна. Всё чаще думаю о маме – что с ней?

      Ещё утром светящиеся Аня и тётя Таня были на месте, а теперь их нет. Петрович тоже подцепил это голубое свечение… Яна пока в норме, жар спал, но, кажется, «светлячок» – это вопрос времени.

      Яна плюнула на карантин и ухаживает за раненым Петровичем. Его сильно подкосило исчезновение дочери, а Яна от него почти не отходит. Отличная пара могла бы быть…

      Мы думали, что отлично подготовились выживать здесь довольно долго, а что получилось в итоге? Запасов набрали под завязку, да только нас самих почти не осталось.

      Спим по очереди с Данилой, караулим. Я теперь не расстаюсь с охотничьим карабином. Хотя, кого мы боимся, какого-то мальчишку? С другой стороны, неизвестно, кто ещё может пожаловать.

      День 36

      С утра нашли только их одежду, ни Яны, ни Петровича.

      Мы с Данилой теперь вдвоём, и где-то ещё, возможно, прячется Миша.

      Я хочу поехать к маме, узнать наверняка, что с ней случилось. Посмотрели по карте, это примерно полтыщи километров от нас.

      Данила сказал, что нужно загрузить микроавтобус и поехать – так даже проще будет охранять друг друга. Я спросила, зачем ему отправляться со мной в такую даль, а он ответил, что это довольно глупый вопрос и поцеловал меня…

      Загружаем машину, пытаясь продумать как можно более длительную автономность. Для двоих микроавтобус – почти целый дом. А оружия и патронов у нас очень много, так что получается маленькая крепость.

      Заразе, конечно, непросто будет с нами трястись, но что поделать. Хорошо хоть, что животные не превращаются в «светлячков». Ей ничего не грозит.

      Решили выехать завтра, пораньше, как только рассветёт.

      День 37

      Стартовали по плану.

      Довольно скоро натолкнулись на разбитый кабриолет. Проверили – внутри вещи Антона. Исчез прямо на ходу, скорее всего.

      Людей нигде нет.

      Включили радио, а там опять тот самый ненормальный с бесконечным монологом про судный день! Талдычит про смертные грехи и про наказание за них. Неужели он вещал всё это время? Трудно представить, что у него в студии происходит.

      Заметила очень странную вещь, и это не только мне кажется, но и Данила подтвердил: как будто всё вокруг стало каким-то блёклым, потеряло цвета.

      Остановились перекусить – у еды почти нет вкуса. Да и запаха тоже.

      Только Зараза радостно размялась, побегав вокруг машины. Похоже, её ничто не угнетает.

      Весь мир становится чёрно-белым, почти серым, и с каждым часом – всё более бесцветным. Это очень страшно.

      Надеюсь, мы успеем доехать.

      День 38

      Мы просто ехали вперёд, потому что больше ничего не оставалось.

      За рулём сидели по очереди, но в последние пару часов останавливаться стало страшно, как будто сама дорога может исчезнуть, если отвернуться.

      Тускнеющий мир стремительно сжимался вокруг нас, превращаясь в картонные декорации. Даже собственное дыхание стало казаться приглушённым и чужим.

      Увидев знакомые очертания