Фаетон. Научно-фантастический роман. Книга 3. Панацея. Валентин Колесников

наивным, но в сложившейся ситуации…

      – Не тяни, говори, что предлагаешь? – перебили его из зала. Бесцеремонное обращение с космонавтом давало право ученым, занимающим почетные места в Союзе и среди населения планет, а, кто такие космонавты, – растратчики и так скудных запасов энергии, которая попросту выплескивается в реактивные трубы кораблей.

      – Я прошу одного. Поиска высокоразвитой цивилизации, которая наверняка знает, как избавиться от надвигающейся катаклизма.

      Зал загудел, как улей.

      – Нам незачем тратить драгоценное топливо на детские забавы!

      – Мы не сумасшедшие!

      Сон вновь вмешался. Зал затих.

      – Дорогой Гай, вы ведь знаете, что жизнь во Вселенной почти невозможна. Теории Вероятностей дает мизерный процент ее существования.

      – Но все, же дает! – не сдавался Гай, – да космическое пространство кишит высоко развитыми цивилизациями, вы не сталкиваетесь с ними, потому, что теоретики…

      – Наш возраст – два миллиарда лет. За этот промежуток цивилизация не обнаружила себе подобной в нашей галактике! – настаивал Сон, – трезвый рассудок подсказывает…

      – Я тебя перебью. Сон. – Неожиданно вмешался Тео. – Я, как астрофизик, хочу предостеречь тебя, ведь в безумных, порой абсурдных решениях есть доля истины.

      – Спасибо, Тео! – Гай благодарно взглянул на астрофизика, – Итак, я предлагаю обследовать соседние галактики путем внедрения наших звездолетов во все направления Космоса и зондирование радиотелескопами всего возможного пространства. Не может быть, чтобы нигде не было развитых существ.

      В зале воцарилась мертвая тишина. Гай воспользовался этим и затерялся в зале. Ученые задумались. Прошло минут десять. Все сидели молча. Надежда на спасение – это еще не само спасение, а времени на абсурдные идеи нет, нужны действия. Предложение Гая

      осталось не услышанным.

      – На сегодня все. – Сон сделал жест рукой, призывающий разойтись. Ученые вставали и выходили по одному из зала.

      – Ты, Тео! – тепло говорил Сон, – не хочешь переселяться в Совет?

      – Нет, я чувствую себя гейянином, пока хожу по этой земле, как человек.

      – Ну, ну! – похлопал Сон по плечу молодого человека. – А сейчас что намерен делась?

      – Буду обдумывать предложения Гая.

      – Ты меня извини, но заниматься сейчас бредовыми идеями значит навлечь на себя ворох насмешек…

      – И стать шутом? – закончил Тео.

      – Ты же умный человек и поймешь меня правильно.

      Сон проводил его к лифту. Тео вздохнул с облегчением лишь тогда, когда за ним закрылись массивные двери Совета. Сквозь толстую вязь шерстяной защиты проникал семидесяти пятиградусный мороз, остро щипая кончик носа и щеки. Время от времени Тео растирал меховой рукавицей лицо, пока не разогрел, и уже мог идти по улице свободно. Он продвигался довольно долго, и лишь когда перед ним возник жилой квартал из

      плоских