Ego venit. Валера Жен

покинуть родной город, необходимо развеяться и восстановить душевное равновесие. Василий Петрович доверил мне самому найти ответы на мои же вопросы. То есть я не вправе возлагать ответственность за собственные поступки на какие-то сторонние силы и тем самым уподобляться малодушным людям самых различных мастей. До ночного поезда времени более чем достаточно – хватит, чтобы пообщаться со всеми предками, сдобрившими своими останками, пусть и малюсенький, но все же, кусочек для всех родной планеты. Возможно, в их судьбах я открою закономерность, способную определить и мое будущее. Сейчас я в старой части кладбища, здесь же захоронены деды и прадеды, а мои родители, брат и сестра как раз перед старой объездной дорогой, за которой начинается новая часть захоронений. Очень символично – проезд транспорта и в то же время знаковая рана от октябрьской революции и великой войны с фашизмом. С грязными лужами и мятыми пластиковыми бутылками? Жаль, вершители судеб целых народов в своих бронированных и комфортабельных лимузинах не появляются на провинциальных дорогах. Их затуманенные от великих дум глаза смотрят в недоступные для простых смертных дали. Раздувают армию и вооружение, пыжатся друг перед другом властными полномочиями и личным богатством, грозят крохотными кулачками, оставляя народы своих стран без средств для достойной жизни. Их цинизм не знает границ. В голове не укладывается, каким образом смеет кучка политиков противопоставить свое, пусть даже роскошное, существование всему человечеству с его интеллектуальными и творческими исканиями.

      Так вот, в задумчивости, ходил я между холмиками среди зарослей и покосившихся оградок, иногда вчитывался в немудреные эпитафии, с печалью отмечал повсеместную запущенность старых могил и выборочное внимание к современным захоронениям. Чем дольше вживался в атмосферу кладбища, тем больше чувствовал зыбкость собственной жизни, понимал ее зависимость от социальных и природных потрясений. Всегда странным представляется недалекость правителей всех времен, изжеванных в зловонное месиво невозмутимой колесницей истории. Понять бы закономерность связи объективной истории, на которую пытаются повлиять наивные люди, облеченные властью, с доступными средствами для уничтожения себе подобных. Оглядываясь на былые события, особенно остро воспринимается тандем самодурства и гордыни. Только глупости под силу разрушать духовную связь правителя с управляемым им народом, окружать себя ненасытными проходимцами, без конца жаждущими власти, женщин и зрелищ. Наверное, с тем же чувством бесконечной тоски король Лир рассматривал человеческий череп, а мудрый Екклесиаст утверждал что нет ничего лучшего, как веселиться и делать доброе в жизни своей, остальное – ничто иное как суета сует.

      Можно по-разному относиться к происходящим событиям. Завидовать, или нет, успехам процветающих дельцов – дело сугубо личное. Если нет болезненных амбиций, то