Когда цветет черемуха. Наталья Стрункова

в ответ шофёр.

      – Зачем в Майский? К кому едешь? – продолжил разговор Вася.

      – Я агроном, по распределению попал.

      – О! А разве они такие бывают?

      – Какие, такие? – вспомнил Машу Рома, ей он тоже задал тот же вопрос.

      – Ну молодые, я думал агрономы это такие дядьки уже в годах, а ты зелёный совсем – снова улыбался Васька.

      – Я только отучился, что же мне ждать когда взрослым стану, и знаешь зелёный и молодой, не значит что я ничего не умею – расстроился Роман, начало новой жизни ему совсем не нравилось.

      – Председатель и не в курсе что ты приедешь, иначе бы машину послал на станцию – продолжил Васька.

      – Как же это, должны были сообщить ещё две недели назад? – совсем расстроился Ромка.

      – Может и сообщали, да забыл наверно Михалыч – щёлкнув пальцами по горлу, продолжил Васька.

      – В смысле, он пьёт? – удивился Рома.

      – Ну да, в конторе сидит весь день и хлещет, вот меня послал за этим – расхохотался Васька.

      – Что у вас там за бардак? – совсем расстроился Роман.

      – Как у всех – дёрнул плечами шофёр.

      Роман замолчал, говорить больше не хотелось, мысленно он уже звонил в институт, отцу, и возвращался назад, работать здесь отпала всякая охота. Не так он себе все это представлял, да и куда смотрит партия, как такого председателя держат там, он пьёт, значит не руководит, план наверно не сдаёт, что же делать? Пока Ромка думал, тем временем зил въезжал в деревню, парень вертел головой, пытаясь осмотреться, ровные ряды домов, огороды, зелено все кругом и цветуще, грузовик остановился возле небольшого деревянного домика с широким крыльцом.

      – Приехали, агроном, это контора, пойдём к Михалычу – вылез из кабины Вася.

      В доме пахло самогонкой, играла гармонь, а пьяный мужской голос пел песню :

Вот кто-то с горочки спустилсяНаверно милый мой идетНа нем защитна гимнастеркаОна с ума меня сведёт..

      – Михалыч! Я агронома привёз – крикнул Васька.

      Музыка запнулась, а председатель повернулся, с красным лицом и зареванными глазами, волосы с сединой торчали в разные стороны, гимнастерка старая и застиранная была расстегнута, а верхней пуговицы и вовсе не было, лишь ниточка одиноко свисала, председатель встал невольно качнувшись, поставил гармонь, и Рома увидел не менее грязные и заштопанные неоднократно штаны.

      – Какого агронома, Вась, я тебя куда посылал? – заплетающимся языком ответил Михалыч.

      – Так я ездил, на обратном пути его нашёл, говорит по распределению сюда направили, бумага должна была придти.

      – Не было никакой бумаги, а значит и агронома быть не должно – снова качнулся председатель.

      – Весело у вас тут – подал голос Роман.

      – Ты мне тут давай не это, весело у нас или грустно не твоё дело – вдруг крикнул Михалыч, на глазах начиная свирепеть.

      – А вы мне, товарищ, тут не тыкайте,