Сочинения. Владимир Маяковский

к людям ведомый,

      иду

      в кинематографы, в трактиры, в кафе.

      За столиком.

      Сияние.

      Надежда сияет сердцу глупому.

      А если за неделю

      так изменился россиянин,

      что щеки сожгу огнями губ ему.

      Осторожно поднимаю глаза,

      роюсь в пиджачной куче.

      «Назад,

      наз-зад,

      назад!»

      Страх орет из сердца.

      Мечется по лицу, безнадежен и скучен.

      Не слушаюсь.

      Вижу,

      вправо немножко,

      неведомое ни на суше, ни в пучинах вод,

      старательно работает над телячьей ножкой

      загадочнейшее существо.

      Глядишь и не знаешь: ест или не ест он.

      Глядишь и не знаешь: дышит или не дышит он.

      Два аршина безлицого розоватого теста!

      хоть бы метка была в уголочке вышита.

      Только колышутся спадающие на плечи

      мягкие складки лоснящихся щек.

      Сердце в исступлении,

      рвет и мечет.

      «Назад же!

      Чего еще?»

      Влево смотрю.

      Рот разинул.

      Обернулся к первому, и стало иначе:

      для увидевшего вторую образину

      первый —

      воскресший Леонардо да Винчи.

      Нет людей.

      Понимаете

      крик тысячедневных мук?

      Душа не хочет немая идти,

      а сказать кому?

      Брошусь на землю,

      камня корою

      в кровь лицо изотру, слезами асфальт омывая.

      Истомившимися по ласке губами

      тысячью поцелуев покрою

      умную морду трамвая.

      В дом уйду.

      Прилипну к обоям.

      Где роза есть нежнее и чайнее?

      Хочешь —

      тебе

      рябое

      прочту «Простое как мычание»?

      Для истории

      Когда все расселятся в раю и в аду,

      земля итогами подведена будет —

      помните:

      в 1916 году

      из Петрограда исчезли красивые люди.

      ХВОИ

      Не надо.

      Не просите.

      Не будет елки.

      Как же

      в лес

      отпустите папу?

      К нему

      из-за леса

      ядер осколки

      протянут,

      чтоб взять его,

      хищную лапу.

      Нельзя.

      Сегодня

      горящие блестки

      не будут лежать

      под елкой

      в вате.

      Там —

      миллион смертоносных осок,

      ужалят,

      а раненым ваты не хватит.

      Нет.

      Не зажгут.

      Свечей не будет.

      В море

      железные чудища лазят.

      А с этих чудищ

      злые люди

      ждут:

      не блеснет ли у окон в глазе.

      Не говорите.

      Глупые речь заводят:

      чтоб дед пришел,

      чтоб игрушек ворох.

      Деда нет.

      Дед на заводе.

      Завод?

      Это тот, кто делает порох.

      Не будет музыки.

      Рученек

      где взять ему?

      Не сядет, играя.

      Ваш брат

      теперь,

      безрукий