Скиталец. Гений. Константин Калбазов

только заканчивал выводить одну линию, как уже знал, где должна будет лечь другая. Где и как заштриховать.

      Не прошло и пяти минут, как на доске появился набросок довольно фривольного содержания. И несмотря на то что рисунок выполнен мелком, в фигурах, слившихся в порыве страсти, легко угадывались сам Григорий и соседка Любава. Отставив изображение на вытянутую руку, паренек не без удовольствия окинул взором результат. А потом, вооружившись тряпицей, махом затер свое художество. От греха подальше.

      У Рудакова в прошлой жизни было множество талантов. Но вот рисовать он не умел. От слова «совсем». В школе у него всегда выходили непонятные каракули. Но так как подростком он был видным, а характера ни разу не гнилого, девчата всегда были готовы выручить. Чем он беззастенчиво и пользовался. Не сказать, что игра эта была в одни ворота, но факт остается фактом.

      Каково же было удивление Бориса Петровича, когда он вдруг осознал, что здесь, в этом теле, он умеет рисовать. Не художник, конечно, но и не криворукий какой. На этой волне он так увлекся, что хватался за карандаш при всякой возможности. Когда же от отца досталось за то, что переводит дорогую бумагу и карандаши на какое-то безобразие, парень смастерил себе эту доску.

      И результат не заставил себя ждать. С каждым разом у него выходило все лучше и лучше. Григорий сам чувствовал, как быстро прогрессирует, а оттого загорался еще больше и трудился с полной отдачей. Шутка сказать, но порой он мог рисовать часами, засиживаясь до петухов. Правда, только в том случае, если удавалось раздобыть бумагу. Рисунки карандашом получались более детальными и радовали глаз. И способствовали его росту.

      Баловство? Ну да. Так оно и есть. Да только поделать с собой он ничего не мог. Нравилось ему рисовать, и все тут. Поставленная перед собой цель и неуклонное движение к ней – это замечательно. Но ведь хочется и чего-то для души.

      Подхватив сумку, парень сбежал по лестнице, как заправский моряк по трапу, и выскочил во двор. Осмотрелся. Младшего брата не видно. Колька-сосед уже стоит у калитки и недовольно разводит руками, мол, ну чего ты тянешь.

      – Петька, ты где?

      – Да иду я, – недовольно пробурчал младший.

      Учеба давалась ему легко. А вот в школу ходить не любил. Как раз тот самый случай, когда котелок варит и скорее всего с Интеллектом, или Разумностью, как его называли местные, у пацана полный порядок. Но лень-матушка очень даже может пересилить, похоронив неплохие мозги. Одна надежда, что с возрастом Петька все же возьмется за ум.

      – Ну вы чего, опоздаем же, – недовольно пробурчал поджидавший Николай.

      – Ну как рыбалка? – поинтересовался Григорий.

      – А ты откуда… – начал было и осекся сосед, бросив на друга подозрительный взгляд.

      – Ну так пока коровник чистил, мамка твоя заходила глянуть, – ничуть не стушевался он.

      Колька еще несколько секунд смотрел на него испытующим взглядом, но потом тряхнул головой, словно отгоняя какую-то глупость, и ответил:

      – Хорошо