Скиталец. Гений. Константин Калбазов

Так… Кто знает, где Топилин? – Учитель обвел класс внимательным взглядом. – Гаврюшев, вы же соседи?

      – Так не знаю я, где он. И вечером вчера гулять не вышел, и сегодня я его не видал. Тетку Марфу спросил, так она сказала, чтобы шел в школу, не до меня ей.

      – Так, может, он вчера посвящение прошел, – предположил кто-то из ребят.

      – При чем тут посвящение? – удивился учитель.

      – Клим Васильевич, Гришке вчера плохо стало. И голова кругом, и рыгал дальше чем видел. Думали, и вовсе помрет. Эвон, почитай, все от страха разбежались. – Сверкающий фингалом паренек с явным неодобрением покосился на однокашников. – А он ничего. Оклемался. После еще и Верхолету морду начистил.

      – А может, он одаренный? – чуть ли не с придыханием произнесла девчушка, сидевшая за первой партой.

      Все знали, что она по Гришке сохнет. Да только он на нее внимания не обращал. Правда, и сам не обижал, и другим в обиду не давал. Сказывал, что она его друг, и коли кто что удумает, башку оторвет. Потому как за друзей он горой.

      – Скажешь тоже, одаренный. Это в нашей-то рабочей слободе, – хмыкнув, возразил все тот же подросток с подбитым глазом.

      – Тихо! – хлопнув ладонью по столешнице, пресек учитель поднявшийся было гомон. – Все сидим тихо. Я сейчас вернусь.

      Выйдя из класса, он направился прямиком в кабинет директора. Тот обычно уроки не вел, свалив эту почетную обязанность на подчиненных. Разве только подменит кого в случае болезни. Все ведь люди и под Богом ходят. Но на рабочем месте присутствовал всегда и в обязательном порядке. Ибо мало ли, вдруг нужно будет кого из учеников провести через посвящение. Никто, кроме него, в этой округе талантом характерника не обладал.

      – Позволите войти, Вильгельм Альбертович? – постучавшись, приоткрыл дверь учитель.

      – Разумеется, Клим Васильевич. Что-то случилось? Почему вы не на уроке?

      – Дело в том, что Топилин Григорий сегодня не явился в школу. Дети говорят, что ему вчера было дурно и его стошнило. А потом он полностью оправился и даже дрался с мальчишками.

      – Думаете, он одаренный? – тут же подобрался директор.

      – Вывод напрашивается сам собой. Н-но-о…

      – Понимаю. Однозначно утверждать нельзя. Вот что, пригласите-ка ко мне Уступова, – поднимаясь со своего места, попросил директор.

      И, уже не глядя Васина, подошел к открытому окну. Осмотрел школьный двор и, приметив движение у одной из хозяйственных построек, позвал:

      – Егорыч!

      – Да, Вильгельм Альбертович, – почти тут же отозвался появившийся в дверях мужчина средних лет с окладистой бородой.

      – Разводи пары, мне нужен паромобиль.

      – Сами поедете или мне сбираться?

      – Сам управлюсь.

      – Сию минуту, будет исполнено, – деловито кивнув, заверил школьный завхоз и на все руки мастер.

      – Вызывали, Вильгельм Альбертович? – вошел в кабинет учитель физкультуры.

      – Вот что, Андрей Геннадьевич, забирайте четвертый класс и проводите с ними физкультуру.