Любовь на съемочной площадке. Любовь Рябикина

расхотелось. По-моему, наши реквизиторы купаться идут. Сходи с ними.

      Ильменев покачал головой:

      – Да и мне что-то не хочется. Давай вон в том кафе винишка купим и к тебе или ко мне?..

      Он указал рукой на кафе под открытым небом, метрах в ста от корпуса. Заведение почти скрылось за густыми акациями, туями и сиренью. Оттуда неслась не громкая музыка. Сквозь просветы виднелись столики. Большинство из них оказалось уже занято – отпускники отдыхали на полную катушку.

      Курков снова отказался, мельком глянув в сторону кафе и даже не приостановившись:

      – Завтра съемки и не хотелось бы появиться перед режиссером с опухшей рожей. У меня есть чай Инги. У костюмерши снова выпросил. Сплю после него, как младенец.

      Ильменев моментально заинтересовался и хохотнул:

      – Это хорошо! Пока знакомств не завел, давай попьем твоего чайку!

      Оба актера скрылись в корпусе.

      Под раскидистой кроной молодого крепенького дубка Инга и Кристина гримировали актеров. Рядом раскинулась болоньевая палатка костюмеров с откинутым входом, откуда доносилось ворчание Ольги и оправдывающийся голосок Наташки. Судя по всему, девчонка снова что-то нахимичила.

      И если у костюмеров имелась хотя бы палатка, то у гримеров условия были самые что ни на есть полевые. Даже обязательного широченного зонта над головами пока не наблюдалось. Рабочие по площадке еще не успели его поставить, занятые разгрузкой подошедшего автобуса с аппаратурой. Два зеркала, по совету Инги, просто прислонили к дубку с разных сторон, устроив их на складных столиках. Шумела вверху листва и по лицам людей плясали свет и тени. Из-за ширины зеркал актеры не могли видеть друг друга. Хотя Кристина часто высовывалась и спрашивала:

      – Инга, я правильно сгусток положила? Мне кажется что-то не так…

      Перед ней, в раскладном кресле, сидел молодой парнишка с сержантскими лычками и перебинтованной рукой, на лицо которого она накладывала грим. Грим был не таким и сложным, но если учесть, что фильм оказался у девчонки первым, а ран она в жизни почти не видела – разве только порезы и царапины – то можно понять ее колебания. Рисунки и фотографии, что показывали во время учебы и по которым приходилось накладывать грим, оказались почти бесполезными.

      Рязановская подходила к напарнице, терпеливо советовала, что-то подправляла.

      Перед Ингой в кресле сидел Андрей Курков в пятнистой форме и с погонами майора на плечах. Чуть в стороне, в тени ветлы, стоял уже загримированный Олег Ильменев в форме капитана и наблюдал за обеими гримершами сразу. Он уже заметил хорошенькое личико Кристины и вечером собирался пригласить девчонку в кафе. Грим у него был простой – ссадина на щеке и копоть по всему лицу, так что Рязановская справилась за несколько минут. Олег отметил, что получилось весьма натурально. Теперь он ждал друга и осторожно следил за женщиной. Пусть и короткий, но разговор накануне отпечатался в его памяти.

      Почему-то вспомнились слова Феоктистова о склочности и неуживчивости Рязановской. Олег поморщился, мысленно послав того подальше. Достаточно было посмотреть на то,