Старушка и алабай. Елена Дымченко

вон болящий объявился, надо его подкормить. – не выдержала баба Света.

      – А, понял теперь. Значит, козой собралась этого пса откармливать. Ну ты, мать, совсем с катушек съехала! Кто это собак голимым мясом кормит! А когда коза кончится, кем его кормить будешь, может мной? – закипятился дед Степан.

      – А чем его кормить предлагаешь? Картошкой? Он же собака, ему мясо надо. Вон у нас крупа ещё с прошлого года припасённая осталась, думала курам отдать, а вот и сгодится – кашу ему варить буду. Тогда ему этой козы надолго хватит. Да и не протянет он долго, видел же сам – еле ходит. Пусть хоть перед смертушкой порадуется.

      – Вот недаром моя мать тебя сумасшедшей считала, всех болезных да убогих собираешь, всю жизнь так! – сплюнул на пол дед Степан и заковылял к выходу.

      – Козу-то порешишь? – крикнула ему вслед баба Света.

      Дед Степан ничего не ответил, но вернулся за большим ножом и взял брусок для заточки.

      Когда он вышел, баба Света присела на табурет и облегчённо вздохнула:

      – Ну и слава богу! Может сослужишь Манечка службу напоследок, спасёшь душу собачью.

      Пока дед Степан в хлеву с козой разбирался, баба Света в хате была. За всю свою жизнь так она и не смогла привыкнуть к этому живодёрству. Понимала, что скотину для этого и держат, но смотреть, как животное жизни лишают, так до старости лет и не смогла привыкнуть.

      Выйдя во двор, она решила зайти в сарай и посмотреть, как там пёс, живой ещё или нет. Зайдя внутрь и подождав, когда глаза привыкнут к темноте, она с удивлением обнаружила, что собаки там нет.

      «Куда же этот супостат делся?» – заволновалась она.

      Выйдя во двор, она приступила к поискам. Калитки на улицу и в огород были притворены, значит, здесь он где-то, во дворе. Обойдя дом и заглянув во все закоулки и потаённые места, где мог бы спрятаться этот огромный пёс, она его нигде так и не обнаружила.

      «Пойду у Стёпы спрошу, может он видел, куда он делся.» – решила она и, зайдя в хлев, обомлела.

      Деда Степана в хлеву не было, а на полу приведённая ею собака с наслаждением обгладывала подозрительно большую кость. Подняв на бабу Свету глаза и, отвлёкшись всего на минуту, пёс плотоядно облизнулся и снова продолжил своё кровавое пиршество.

      – Батюшки-светы, что же ты натворил, убивец! – выдохнула испуганная баба Света, прикрыв нижнюю часть лица рукой. – Стёпушка, муж мой любимый! – заголосила она уже в полный голос.

      Выскочив из хлева, она сделала несколько шагов, но ноги подкосились и она, упав на траву, забилась в рыданиях.

      – Стёпушка. прости меня дуру глупую! Как же я теперь без тебя буду, осталась одна-одинёшенька. Не послушала тебя, принял ты по моей вине смерть лютую.

      Тень упала сверху на бабу Свету и она, решив, что и её час пришёл, зажмурила глаза, бежать сил не было.

      – Ты чего тут разлеглась-то, по ком причитаешь? – услышала она вдруг за спиной ворчливый голос мужа.

      Обернувшись, баба Света увидела оплакиваемого ею супруга, который присев рядом и положив руку