Сорок третий номер…. Дмитрий Герасимов

ему в глаза.

      – Кто же не знает старушку Киру! – ухмыльнулся тот.

      – Давайте так, – седой оживился. – Я вам плачу триста долларов, а вы мне рассказываете про нее все, что знаете.

      – А вы кто? – Айвар потушил сигарету и смерил незнакомца взглядом. – Дальний родственник, что ли?

      – Я работаю в одном британском издательстве, – объяснил мужчина. – И готовлю книгу про остров Хойту. Моя фамилия Голд.

      – Во-он что, – протянул Ляомяэ. – Тогда понятно. Значит, Кирочка имеет шанс попасть на страницы лондонской прессы? Это справедливо. У нас-то она уже прославилась! – И он подмигнул.

      – У нее неприятности? – уточнил седой. – Из-за острова?

      – Из-за здоровья. – Айвар оскалился. – У Киры началось головокружение от успехов.

      – В газете написано, что она убила человека, – незнакомец покачал головой. – Просто так, из-за рейтинга. Как такое возможно?

      – У нее все возможно, – махнул рукой спецкор. – Самовлюбленная девица, ничего собой не представляющая, но с огромным апломбом, она всегда была темной лошадкой. Нахапала бабла, купила квартиру, а запросы все растут и растут. Ну, попробовала кормить читателей жареными утками, а те оказались с тухлятиной. Дальше – хуже. Вступила в сговор с кинопрокатом, чтобы тот делился барышами, а взамен собиралась устроить скандальчик, переоделась героиней фильма – то ли баронессой, то ли царицей, а может, просто «синим чулком», подкараулила мужика, который вышел из кинотеатра, и… грохнула. Скорее всего, она хотела только попугать, жути нагнать, а тот, не будь дураком, стал сопротивляться, звать на помощь. Кира видит, что далеко зашла, ну и… – Айвар цокнул языком, – прикончила. Думала, с рук сойдет. Но остался свидетель. Какой-то пацан выгуливал овчарку. Смотрит: мужик кровью истекает, ну и пустил собаку по следу. Та и привела оперативников прямо к Кирочке в теплую постельку. Кстати, о постельке… Она и замуж-то вышла за какого-то клопа. Вот такого роста, – Айвар ткнул себя в плечо. – Полное ничтожество. Сидел дома и безропотно отстирывал окровавленные перчатки, когда жена возвращалась с очередного «дела».

      – Мда-а… – протянул седой. – Слишком глупо, чтобы быть похожим на правду.

      – Да это лишь десятая часть всей правды! – с жаром воскликнул спецкор. – Хотите, я вам про ее личную жизнь расскажу?

      – Не стоит, – вздохнул незнакомец и полез в карман за бумажником. – Достаточно… Очень и очень жаль… Знаете, – он отсчитал купюры и протянул Айвару, – я заплатил бы вдвое больше, если бы все оказалось неправдой.

      – Да? – тот закусил губу. Знай он об этом раньше, его рассказ изобиловал бы сейчас совсем другими подробностями. – А про Завадскую хотите что-нибудь услышать?..

      На выходе из редакции прихрамывающего мужчину остановил Кошкин.

      – Я вас видел в приемной, – заявил он, демонстрируя красную книжицу. – А потом – с Айваром у окна. Вы журналист?

      – В некотором смысле – да, – с достоинством поклонился тот. – Я писатель.

      – Еще один! – ухмыльнулся Виктор. – И поэт, наверно?

      – Нет,