Жена для злого Санты. Лора Вайс

с широкой улыбкой. Лепреконы повставали, сдвинули столы ближе к стенам, освободив место под танцы, и началось.

      – Идем, – схватил ее за руку Бартош, – потанцуем по старой памяти, – и подмигнул девушке.

      – С бывшим-то мужем, – спрыгнула со стула, – как не потанцевать!

      Лепрекон закружил Лизу в танце.

      А вот Генри обнаружил пропажу.

      Он решил наведаться к пленнице прежде, чем лечь спать, посмотреть на ту в спокойном состоянии, все ж в комнате ее воцарилась тишина, а значит, уснула-таки засранка, довольная своими проделками. Но вместо дочери Олькен, обнаружил на кровати аккуратно разложенную ночную рубаху, которую Лиза ошибочно посчитала платьем. Морозовский схватил ткань, источающую запах пленницы, и не смог побороть желания вдохнуть аромат. Втянул носом столь сладостный запах, на самом деле сладкий, карамельный с примесью чего-то еще, чего-то будоражащего не только тело, но и душу. Но скоро правитель Снежной долины пришел в себя, сердцем и разумом его завладел гнев, глаза тогда воссияли ярко-голубым светом и Генри утратил человеческий облик, явив полумраку свою суть. Вся мебель в покоях мгновенно покрылась инеем, окна пооткрывались, запустив в комнату холод вперемешку со снегом. Генри метнулся в окно и через секунду уже стоял на площадке перед дворцом, у фонтана.

      – Явись мне, скотина рогатая! – пнул сапогом обледенелый борт фонтана.

      И послышался треск ледяной корки, а из ноздрей некогда каменного изваяния повалил пар. Олень замотал головой, после чего спрыгнул с постамента, отряхнулся.

      – Найди мне ее! – сунул зверю под нос ночнушку.

      Белый олень с ветвистыми рогами понюхал одежду и сорвался с места, он помчался в сторону моста, однако вместо того, чтобы вбежать на него, махнул мимо и скрылся в белой мгле.

      Генри же устремился обратно во дворец, ворвался в залу и голос его страшным эхом отразился от стен.

      – А ну, морды ушастые, вылезайте!

      Перед ним сию секунду возникли все обитатели дворца. Лепреконы выстроились в длинную шеренгу, уши опустили, уставились себе в ноги.

      – Как вы могли упустить ее?! – пол тем временем медленно покрывался ледяной коркой, коя приближалась к лепреконам. – За что я вам плачу, недомерки!

      – Прости, хозяин, – вступил Горг. – Недоглядел, моя вина. Хочешь, морозь меня, а их не трогай.

      – Если к полудню девчонки не будет здесь, я всю вашу деревню обращу в снежную пыль, – процедил сквозь острые зубы.

      И его не стало.

      – Ой, ёй, ёй! – запрыгала на месте Клара, – что же будет, что же будет!

      – Тише, тише, мой сладкий эклерчик, – обнял ее Гурчик. – Все будет хорошо, – а самому тоже поплохело.

      – Найдем ее, – произнес Горг. – Успеем. Далеко уйти все равно не могла.

      – Это мы виноваты, – прошептала Клара. – Если бы не…

      А Гурчик поспешил прикрыть ей рот.

      – Да в курсе я про ваши безобразия, – отмахнулся смотритель. – Имел неудовольствие видеть. Ладно, пойду, оповещу наших, пусть глядят в оба.

      Лепреконы всем скопом поспешили к запасному