Смерть во фронтовом Киеве. Станислав Казимирович Росовецкий

А что приобретаешь – моральное удовлетворение? Прекрасная замена…

      Милку нашел в гостиной. Рядом с её креслом, на заваленном газетами журнальном столике, прозрачная бутылка и две рюмки. Здесь тоже полутьма, но теперь ему показалось, что её лицо словно бы смягчилось, поплыло.

      – Так… Напялил мой купальный халат. И всё так же робеешь перед девушкой, боишься чёрт знает чего… И эти мужчины, о Господи, загубили мои юные годы!

      – Ты о чём?

      – А?… Да так, ладно. Вот что… раскладушки у меня нет, а дам я тебе запасное одеяло. Завернешься и будешь в безопасности.

      – Утром надо будет звякнуть в одно место.

      – Куда это?

      – Даже в два. Соседу моему, тут проблем не будет. И в Афины, Генкиной жене. Ну, вдове то есть. Ста баксов, как думаешь, хватит?

      – Этой сучке? С моего телефона? Не дождётся.

      – Почему же обязательно сучке…?

      – А кто ж она ещё? Русская эмигрантка, голь какая-нибудь подзаборная… Разве нормальная девушка решилась бы на такой брак? Разница в четверть века, и Флоридис, уж ты меня извини за откровенность, практический импотент. И с немалой придурью. Какой он был грек? А наш совок без придури не может.

      – Мне кажется, не совсем сейчас уместно… А «Телефон-телеграф» всё там же?

      – Ладно, чёрт с тобой, звони. Телефон с длинным шнуром, закройся с ним, будь добр, на кухне, чтобы мне не слышать, как ты будешь пресмыкаться перед этой сучкой. Тебе ведь нравятся молоденькие, а, Сураев?

      – Долго рассказывать. Может, всё-таки лучше утром, с почты?

      – Наше утро – у них ещё ночь. Если желаешь Генкину стерву разозлить, пожалуйста.

      – Так я, пожалуй, позвоню сейчас. Ты точно не против?

      – Сказано тебе: давай.

      – Тут тоже через «8»?

      – Ага, по-старому.

      Закрывшись на кухне, Шамаш вздохнул с облегчением. Милкина брань вызвала у него, как ни странно, личное, интимное участие в неведомой Ксении, любимой (а иначе – зачем было жениться?) супруге Генки, захотелось защитить её. И хорошо, что Милка не услышит их разговор. Минут через пятнадцать, после бесконечных перезваниваний и проверок, он смог, наконец, спросить:

      – Это Ксения?

      – Да.

      – Здесь Шамаш Сураев. Ангелос не говорил вам обо мне?

      – Вспоминал. Хорошо, что позвонили. Вы сможете его привезти сюда? Я перешлю в консульство все необходимые документы.

      – Я бы попробовал, да только меня самого не впустят.

      – Мне сочувствуют в консульстве и не только там. Вам помогут получить визу.

      – Генка… то есть ваш муж дал мне удостоверение сотрудника своей фирмы, да только…

      – И правильно, что не доверяете этой бумажке. Ангелос перед вылетом нашлепал таких бумажек целую кучу, для всех ваших, кого мог вспомнить, при этом веселился от души… Господи Боже мой, я так и не придумала, как сказать о нем Мише!

      – Извините?

      – Так Ангелос не сказал вам, как зовут его младшего сына? Поистине, человеку с таким