Роль грешницы на бис. Татьяна Гармаш-Роффе

курорты, поклонение… Я привыкла к этому, понимаете? Вы знаете, что я была манекенщицей?

      Кис знал, но наивно полагал, что одно с другим могло бы и сочетаться… Впрочем, дело барское. Каждому свое. По крайней мере, Зина была откровенна. И муж ей в определенной степени мешал – вот это важно.

      – Ну, теперь-то вы сможете жить так, как вам захочется? – закинул он удочку.

      – Это уж точно, – дернула плечиком Зина. – Теперь – да. Вот закончу дела с нотариусом – и в Париж.

      – К любовнику? – понимающе улыбнулся Кис.

      До них донесся детский вопль и рассерженный голос Анны Павловны.

      – Вы что? Разве при такой жизни можно завести любовника? – кивнула на дверь Зинаида. – Я детьми была постоянно прикована к дому, как кандалами! Герочку умиляло, когда он видел меня с младенцем на руках… Мадонну, блин, себе нашел… Ему наплевать, что моя молодость проходит в горшках и пеленках. – Зина едва не плакала от жалости к себе. – Что время уходит, красота уходит… Вы все, мужчины, – рабовладельцы! А мне из одного рабства в другое неохота! Нет уж, больше ни мужей, ни любовников – только свобода! – Она вдруг прихватила правой рукой кисть левой и с хрустом ломанула пальцы. Хруст, по всей видимости, должен был подтвердить ее решительность. – Я еще наверстаю упущенное, еще не вечер!

      – А муж был вам верен?

      – Шутите? Зачем ему еще кто-то при молодой красивой жене? Да Гера меня на руках носил! У меня было все!

      – Кроме свободы, – подсказал Кис.

      – Кроме свободы… – согласилась Зина.

      – На что вы будете теперь жить?

      – На все это, – она обвела рукой гостиную. – Герочка все записал на мое имя.

      – Какой-то «Вишневый сад» прямо, – удивился Кис. – Неужто вы станете продавать квартиру, чтобы поехать в Париж?

      Зина пусто смотрела на него, словно пытаясь припомнить, к чему может относиться словосочетание «Вишневый сад». То ли вспомнив, то ли оставив бессмысленную затею, она засмеялась, качая головой.

      – Господи, это же я так, фигурально! Конечно, есть и счета… А что это вы за меня так волнуетесь?

      – О, нет, за вас я спокоен, – любезно оскалился в улыбке Кис, напомнив самому себе Фернанделя из старых фильмов, и сменил тему, указывая на торбу: – Что здесь?

      – Герины бумаги. Вы же просили! Я понятия не имею, у нас уже кучу забрали, а эти остались. Хотите – забирайте с собой.

      Киса это предложение вполне устраивало: чем скорее сумеет он покинуть этот сумасшедший дом, тем лучше. Он попросил посмотреть фотографии и тут же напрягся в предчувствии визга «Анна Пална-а-а!!! Фотографии!!!».

      Зинаида и впрямь уже набрала воздух в легкие, как дверь резко распахнулась и Славик, в одних трусиках, заложив руки за спину и широко расставив ноги на пороге, отчеканил:

      – Вы все говны!

      После чего он царственно развернулся и потопал навстречу переполошившейся няне.

      Глядя на худенькую удаляющуюся спину, исполненную великолепного, недетского презрения, Кис подумал, что крошка Славочка наверняка бессознательно