Молот Люцифера. Джерри Пурнелл

нравится.

      Здесь не было миссис Кристофер, зато у Джорджа имелась сестренка, наверное, однолетка Элис Кокс, и она любила поболтать с Гарри. Очень умная девчушка, с которой приятно беседовать. Всегда в курсе последних новостей долины.

      – Отлично. Не забудьте о собаке.

      – Не беспокойтесь. – Ньюкомб не боялся собак.

      – Вы когда-нибудь думали, сколько дала бы за вашу голову рекламная индустрия? – спросил Кристофер.

      – У меня к ним есть встречный вопрос, – парировал Гарри. – Почему правительство снижает рекламщикам налоги, и у них появляется все больше возможностей попусту тратить наше время? Что скажете? Ваши-то налоги растут?

      Кристофер перестал морщить лоб. Он уже улыбался:

      – Задайте им эти вопросы. Тут стоит сражаться только за безнадежные дела. А дело налогоплательщика, считай, теперь почти безнадежное. Я закрою за вами ворота.

      Конец дня. Работа закончена. Ньюкомб зашел в сортировочную в глубине здания почты. К спинке стула оказалась приколота записка.

      «Волчище желает тебя видеть. Джина!!!»

      Сама Джина стояла у стола, где разбирали письма, – высокая, черноволосая, прямая, с широкой костью. Единственная брюнетка – насколько известно Гарри – на всю долину. Он подмигнул ей и постучался к управляющему.

      Когда он вошел, мистер Вулф холодно уставился на него.

      – Поздравляю с Днем хлама, – наконец процедил мужчина.

      Бемц! Но Ньюкомб ухмыльнулся:

      – Спасибо. И вас с праздником, сэр.

      – Не смешно. Зачем вы это делаете? Для чего вы отбираете коммерческие рассылки и храните, чтобы разом развезти их в один день… раз в две недели?

      Гарри пожал плечами. Он мог бы объяснить: сортировка «почтового хлама» отнимала столько времени, что не оставалось никакой возможности поболтать с клиентами, поэтому он и начал сваливать бумаги в одну кучу. Все началось именно так, и адресаты не встретили идею Гарри в штыки.

      – Людям это по душе, – обороняясь, сказал Ньюкомб. – Они могут прочесть сразу все. Или просто отправить в камин.

      – Тем самым вы препятствуете работе государственной почты, – произнес Вулф.

      – Если кто-либо возражает, я вычеркну его из списка празднующих День хлама, – ответил Гарри. – Не люблю огорчать клиентов.

      – Миссис Адамс, – начал Вулф.

      – А!..

      Жаль. Не будет Дня хлама – и у Гарри не будет предлога навещать Адамсов и беседовать с Донной.

      – Вам придется доставлять коммерческую почту так, как предписывают правила, – гнул свое начальник. – По мере ее поступления. Не надо накапливать ее. День хлама отменяется.

      – Хорошо, сэр. Какие еще изволите дать указания?

      – Сбрейте бороду. Постригитесь короче.

      Ньюкомб замотал головой. Он знал эту часть правил.

      Вулф вздохнул:

      – Послушайте. Гарри, вы не понимаете, что значит быть почтальоном.

      Кабинет у Эйлин Сьюзан Хэнкок был маленький и тесный, зато ее собственный. И она не один год работала, чтобы заполучить его. Раньше у нее