Валентайн. Мария Киселева

новое произведение или прорыв в науке. Валентайн хотелось бы так жить, но сейчас…ее тело колет плотная ткань коричневого монашеского платья, волосы до боли убраны назад, чтобы не мешали при работе, а руки все пошли будто трещинками, иногда кровоточат. Все от тяжелой работы. Одри погладила свои кисти и воровато оглянулась. Здесь почти никого не было. Тогда, она присела около одной клумбы и легким движением выдрала небольшой росток с белым коротким корнем, встала.

      Промыла его под водой из небольшого фонтанчика, разорвала пополам и начала втирать в кожу редкие капли сока, выливающегося из крошечного стебля и корня. Проговаривала слова, которые якобы должны помочь при лечении, Одри не пробовала зависит ли от этого «заклятья» что-либо, так и сейчас, не хотела рисковать.

      Хватило только на одну руку. Графиня подняла ее перед собой и посмотрела с разных сторон. Намного лучше, можно будет и ночью прокрасться, чтобы вырвать парочку и спасти свои аристократские тонкие пальцы и светлую кожу, через которую проглядывают синеватые вены.

      Валентайн возвращалась в кровать поздно, пришлось проходить через медицинское отделение, чтобы не попасться старшей из сестер монастыря.

      – Одри? –услышала она голос и оглянулась.

      Видимо, ее практически невесомые мягкие туфли издали звук.

      – Вам что-то требуется? –в другом углу сидела монашка, которая каждые пять секунд похрапывала. Она была на дежурстве.

      – Со мной были какие-то вещи? Документы?

      Девушка нашла в темноте нужную койку и присела на табуретку рядом.

      – Нет. Вас доставили без всего.

      – Вы выглядите уставшей. –он хотел дотронуться своей рукой до лица Одри, но тут же ее одернул, будто вспомнил правила приличия.

      – Меня есть кому звать в нерабочее время. –коротко улыбнулась она.

      Первые дни графиня боялась здешних мужчин, видела в них угрозу, а теперь…большинство из них калеки и не могут и шага пройти.

      – Вы умеете читать?

      Вопрос, казалось бы, опешил мужчину.

      – Я принесу завтра бумагу и грифель. Читала, что навыки не забываются телом.

      – О каждом здесь так заботятся? –усмехнулся он.

      Одри не ответила.

      – Спокойной ночи.

      Девушка поспешила уйти, потому что услышала, как дыхание дежурившей монашки стало не таким ровным, вдруг проснется?

      Пациенты графини выздоравливали намного быстрее, чем у других, а новых не появлялось. Здесь были «наплывы» людей после разных политических заявлений или праздников, но не сейчас…все казалось Одри спокойным…даже мирным.

      – Может, вы умеете играть на инструментах? –спрашивала она у пациента. Придумывать имя мужчине не хотелось, так пропадала иллюзия на то, что он что-нибудь вспомнит, а убивать надежду слишком жестоко.

      – Не знаю, здесь они есть?

      – Фортепиано в хоровом зале, я иногда там бываю.

      Одри успела выяснить, что он умеет писать и читать, при чем не дурно. Так что сомнения