Остров. Роман путешествий и приключений. Геннадий Доронин

пели песню, почему-то казавшуюся невообразимо грустной: «То березка, то рябина, куст ракиты над рекой, край родной, навек любимый, где найдешь еще такой, где найдешь еще такой?…» И огонь костра отражался в перламутре аккордеона и аккордеон казался раскаленным: плесни на него водой из Деркула – и он зашипит… «От морей до гор высоких, посреди родных широт, все бегут, бегут дороги, и зовут они вперед»…

      Саше вспоминалось, как в седьмом классе они писали сочинение «Моя улица». Считалось, что это сочинение на свободную тему, учительница по русскому языку и литературе Песня Сольвейг (и почему ее так прозвали, ведь на самом деле она была, кажется, Лидией Семеновной?) думала, что в этой теме большой простор для фантазии, ведь всего в одном квартале пролегала Главная улица, а по ней в свое время гуляли и Пушкин, и Лев Толстой, и Алексей Толстой, да что там далеко ходить – гулял и Виктор Иванов, писатель, путешественник, знаменитый филуменист; рядом была и Чапаевская улица, где когда-то размещался штаб дивизии Василия Ивановича, – много хорошего и поучительного можно было написать, если подойти творчески к этому заданию. Но семиклассники все поняли неправильно. Если все они живут на одной улице, то и описывать должны ее – Дмитриевскую – решили они. А что можно хорошего написать про эту узенькую, темную, колдобистую улицу?

      Саша долго сидел над тетрадкой, в голову лезли почему-то одни прилагательные: окаянный, деревянный, оловянный, стеклянный… Он написал: «В нашем замечательном городе есть замечательная…». Подумал чуть-чуть, и слово «замечательная» зачеркнул. Подумал еще и зачеркнул все остальное. Но вспомнил строгие глаза Песни Сольвейг и придумал улицу не существующую: «Моя улица, может быть, называется Мандариновой, потому что мандарины бывают на Новый год, самый лучший праздник. Тогда снег становится оранжевым от мандариновых корок. Вот и моя улица праздничная, хорошая улица. На ней много акаций, сирени, по весне все здесь расцветает и улица становится похожей на сад… У меня полно друзей, мне с ними интересно, летом мы вместе ходим на рыбалку…» Саша поколебался с минуту и дописал: «А скоро я поеду на Черное море, в Сочи».

      Даже самому себе не мог он объяснить, для чего написал эту последнюю строчку. Повыделываться на весь детдом захотел? Кого-то разжалобить? Но разве он здесь один такой?..

      Он знал все это, но твердо вывел в тетрадке эту свою строчку…

      Оказалось, что почти весь класс писал про вымышленные улицы. Песня Сольвейг на другой день сказала об этом с изумлением и гневом:

      – Не ожидала я от вас, не ожидала… Что в гороно скажут? Что у нас в городе нет улиц, достойных ваших золотых перьев, да? А может, скажут, что мы, педагоги, не сумели в вас воспитать любовь к родному городу?..

      – Не бойтесь, Песня… Лидия Семеновна, мы никому не скажем, честно! – принялся успокаивать ее отличник Бокаушин. – Правда, ребя?..

      – Правда, правда! – дружно согласился класс. – Можете не сомневаться… Не выдадим!

      – Предлагаете мне сговор,