Господин Посредник. Алексей Бессонов

любви – и здесь, на кладбище? Воистину у этих пеллийцев странные представления о религии.

      Собственно, все это вообще непонятно – как богиня может представлять собой неразделенную любовь? Но память услужливо выбросила мне именно эти сведения, вычитанные когда-то в одной из религиозно-философских книг. Святые и грешники, нужно было читать ее глазами, а не задницей!..

      – Видите ли, я прибыл издалека и не слишком хорошо ориентируюсь в местных э-э… храмах.

      – Вот как? – Она, кажется, была рада неожиданному гостю. – Тогда позвольте мне пригласить вас… я угощу вас подогретым вином, и вы осмотрите наши маленькие алтари.

      Где-то над океаном раскатисто громыхнуло, и я понял, что с минуты на минуту может начаться дождь.

      – Меня зовут Маттер, – поклонился я, – князь Лоттвиц-Лоер и Гасарпаар.

      – Айрис, – представилась девушка, – я служу в этом храме. Идемте.

      Она разговаривала со мной просто, без нелепого в данном случае почтения и без намека на какую-либо неловкость. «Наверное, – подумал я, шагая по высокой траве, – этот храм не очень-то жалуют местные молельщики, и молодая жрица просто пухнет от тоски. Интересно, на что она существует?»

      В приделе жарко горела небольшая печка. Я послушно сел на указанный мне стул и принялся осматриваться. Да уж, столичной роскошью тут и не пахло. Но в то же время откровенной нищеты, вполне ожидаемой в этаком захолустье, я тоже не заметил. Отбросив на спину капюшон, жрица захлопотала над печью, ставя греться кувшинчик с вином, – я с удивлением увидел курчавую шапку непослушных черных волос, совершенно нехарактерную для пеллиицев; она выглядела довольно чужеродно, но я, разумеется, не решился бы тревожить духовную особу бестактными вопросами о ее происхождении.

      Девушка выложила на чисто выскобленный стол свежие сладкие сыры и тарелочку пшеничных лепешек.

      – Я угощу вас чудным белым флего, – сказала она, снимая с огня кувшин, – его на днях доставили из столицы. Вам нравится флего, князь?

      – М-м, да, – отозвался я, разглядывая украшавший стену гобелен, на котором белокурый юноша в расстегнутом панцире втыкал в свою грудь здоровенный кинжал, а у его ног, полуобняв закованные в металл колени, умирала залитая кровью девушка. – Странная у вас тематика…

      – Что же тут странного? – Айрис разлила вино по высоким бокалам и села напротив меня. – Ведь на моем кладбище хоронят людей, покончивших с собой под влиянием страсти.

      – О, – только и смог выдавить я.

      Вот тебе и Ни-Эшер. Все сразу встало на свои места. Здесь хоронят столичных хлыщей и их подружек, свихнувшихся от обилия чувств! Милый повод для самоубийства. А родня покойных, конечно, жертвует и на храм. Странно только, что тут так мало свежих могил – наверное, мода поменялась…

      Желтоватое вино сильно отдавало пряностями, но я не мог не согласиться с выбором сыров, – после моих скитаний я вдруг с изумлением почувствовал себя уютно и спокойно, так, словно ветер вернул меня домой.