Озорные вещи, рассеянный жираф и другие. Валерий Вайнин

внезапно попался в капкан.

      Хмур был и мрачен

      (хоть и прозрачен),

      как погружённый в тоску истукан.

      Солнечный свет отразился в стекле.

      Думал стакан, засверкав на столе:

      «Чашку разбили,

      блюдце сгубили —

      скоро останусь один на Земле.»

      Если он видел детишек в окне,

      страхи его возрастали вдвойне:

      «Вилку погнули,

      зубья свернули.

      Что уж теперь говорить обо мне?»

      Зная, как пло́хи с посудой дела,

      мыслил стакан: «Эх, была не была!

      Чтоб не сломаться,

      буду стараться

      дальше держаться от края стола.»

      2. Варежка

      Вьюга с плачем плавится,

      ударяя в стёкла.

      Варежке не нравится,

      что она промокла.

      Ждёт её лечение

      от простуды – стирка,

      и таит мучения

      возле пальца дырка.

      Мокрая, дырявая,

      на пути сквозь вьюгу

      потеряла Правая

      Левую подругу.

      Нравится, не нравится —

      сушится бедняжка.

      Ох, с морозом справиться

      в одиночку тяжко.

      3. Фантик

      За стеклом буфета

      в серебре зеркал

      фантик от конфеты

      красками сверкал.

      Трепеща, как бантик,

      издавая хруст,

      был несчастный фантик

      безнадёжно пуст.

      Кто-то съел конфету,

      но рассеян был:

      фантик из буфета

      выбросить забыл.

      И вздыхал бедняжка,

      горя не тая:

      «Жалкая бумажка —

      вот кто ныне я.»

      Сознавал он точно:

      чтоб престиж вернуть,

      нужно в себя срочно

      что-то завернуть.

      4. Тапочки

      Шептались тапки у порога,

      коря судьбу в который раз:

      «За дверью дальняя дорога,

      но, к сожаленью, не для нас.

      Пусть там опасно и тревожно,

      там шаг сбивается, скользя,

      но сапогам и туфлям можно,

      одним лишь тапочкам нельзя.

      Из магазинной упаковки

      в леса, в поля и в города

      спешат ботинки и кроссовки —

      нельзя лишь тапочкам туда.

      «Так не удрать ли нам без шума

      от этой будничной тоски?» —

      ворчали тапочки угрюмо,

      загнув потёртые мыски.

      Сердитые вещи

      1. Утюг

      С батальоном рубах

      бьётся он, как герой,

      только «пых!» или «пах!»

      восклицая порой.

      Он пыхтит оттого

      всё сильней и сильней,

      что смущает его

      белизна простыней.

      Взад-вперёд он снуёт,

      несгибаем и строг,

      и помятости мнёт,

      как траву носорог,

      все морщинки вокруг,

      как газоны, стрижёт.

      А помешкает вдруг —

      мигом дырку прожжёт.

      2. Щётка для обуви

      Нахохлилась щётка сурово,

      с