Сталинград. Том седьмой. С чего начинается Родина. Андрей Воронов-Оренбургский

заморский посол, неуловимый, точно свет лунного камня, отдыхающий на могильных плитах своих предшественников, таких же тайных советников, как он сам, рисующий иудейским веретеном закодированный узор каббалы, связывающий на ночные радения духов Тьмы. Все тайные службы и партии, все «народные фронты» и «межрегиональные группы», все упыри-вурдалаки, все кольчатые, ленточные черви и прочие кровососущие паразиты, вся бледная нежить, болотная нечисть, с синими губами вампиры, выпившие соки страны, казалось размножились из его жидомасонского жилета, пропитанного мёртвой слюной.

      Подобные существа, подземные гады описаны в атласах и монографиях палеонтологии. Их находят в виде окаменелых скелетов на дне торфяных болот, в угольных шахтах, зыбучих песках. Они оставляют на камнях отпечаток, напоминающий след не то проскользнувшей змеи, не то изворотливой саламандры. Вместо души, был тем, кто в Беловежье мысленно держал пьяную руку Ельцина, направляя удар ножа. Его политика, как политика предателей Родины: Гайдара, Чубайса, Бурбулиса, Полторанина, Шахрая, Яковлева, Козырева и других, – бесконечная, как ядовитая паутина, интрига, работающая на окончательный развал страны, в пользу враждебных американских элит. На превращение России в бензоколонку Запада, опущенную, оскоплённую колонию, которую можно безнаказанно нагибать, грабить, доить, в которой можно устроить мировую свалку радиоактивных отходов и прочего смертоносного дерьма.

      Танкаев поднял глаза на экран, на котором крупным планом, через стоп кадр застыло лицо ведущего. Выбритый нагло, как бильярдный шар, Позднер производил впечатление бессмертия, как ящер с реликтовой ненавистью ко всему теплокровному. Возросший среди холодных хвощей и потных папоротников он не прерывно рассуждает о каких-то странных идеях, издавая глазами костяные щёлкающие звуки. В придуманных им телемостах, полит беседах, встречах «без гастулстуков», круглых столах и прочих ток-шоу сквозь сиюминутный клёкот и гам всегда слышится одинокий печальный крик цэрэушной плешивой выпи, забытой среди древних болот и неоновых джунглей Манхэттена.

      Глядя в глаза матёрого антисоветчика, победившего врага, в зрачках которого застыл рыжий бес плохо скрытой ненависти к стране, в которой ему суждено на Центральном ТВ до гробовой доски тянуть лямку серого кардинала…На память генерала пришёл август 1991 года. Манежная площадь, запруженная народом – яблоку некуда упасть. И вдохновенное злорадное интервью этого шепелявого репликанта.

      «Три дня назад я всё таки удержался в мысли: нельзя уезжать из своей страны, хотя признаться…настроение было да, да… чемоданное…Но нет! За страну надо драться с её кровавыми палачами. Так вот – эти три дня для меня самые счастливые дни в моей жизни! Империя Зла рухнула! Я говорю от сердца, без всякого преувеличения. Право, я никогда не думал, что стану свидетелем вот такого…ГРАНДИОЗА!!

      Понимаете, то, что произошло, во-первых вернуло гордость людям. Они поняли, что они – могут! Это, вообще, уникальное