Шардоне 1897 года. Роман Дмитриевич Ящук

в своей тонкой саркастической, но очень доброй и мягкой манере, так она говорила далеко не со всеми, но Родион входил в их число.

      Ой, ладно… да сначала всё было так красиво, он ухаживал, дарил подарки, у нас были потрясающее романтические свидания, – она рассказывала это с такой возбужденной мечтательно-трогательной интонацией, что Даша ненароком иногда даже завидовала ей, потому как у неё никак не получалось влюбляться до такого беспамятства. – Но потом всё будто замерло! – продолжала Люба, он стал каким-то отстраненным, я не понимаю… Ой, всё…все мужики козлы, ведь не даром говорят. – Так подруга, нам нужно срочно пройтись по магазинам, только какая-нибудь кофточка или туфли или еще что-нибудь меня спасет! В этот момент Дарья вряд ли могла что-то противопоставить подруге, и они ушли по своим самым что ни на есть девичьим делам.

      К этому времени Родион убедил врачей, что самочувствие достаточно хорошее, и дома ему будет лучше. Собственно и у врачей не было причин держать его еще. Подобные симптомы, можно рассматривать, как обморок при переутомлении, вызванный алкоголем. По дороге домой, он еще долго не мог избавиться от мыслей о Даше, он думал про себя следующее: конечно исходя из моральных, да даже этических соображений, она должна была поехать со мной в машине скорой помощи, всё-таки мы знаем друг друга не один день, но раз врачи осмотрев меня, заверили что всё будет хорошо и ничего страшного не случилось, почему она осталась со мной? Хотела убедиться лично? Может быть, но что если, тут Родион поймал себя на мысли, что помимо простой симпатии есть что-то еще, и он, пытаясь рассуждать логично, убеждал себя в том, что эти новообразовавшиеся чувства взаимны; но в тоже время, оценивая трезво понимал, что верить в это будет напрасно. И в голове начал вертеться еще один вопрос: почему на ней того кольца, которое было в первую их встречу?

      Придя домой, он перекусил, и начал ложиться спать, ведь его гуляния затянулись и был уже очень поздний весенний вечер. Окинув взглядом тумбочку ,куда он складывал свою одежду, он снова увидел тот снимок с рукой, но в свете нынешних событий, это было последнее, что его волновало и он убрал его в шкафчик тумбочки.

      Он жил в однокомнатной квартире, в доме, построенном около пяти лет назад, на 2 этаже. Внутри из мебели была кровать, рядом с ней та самая тумбочка, напротив кровати стоял телевизор, который Яров почти никогда не включал. Ванная комната была в кафеле. Выбирая в свое время квартиру под аренду, у него это было одним из основных критериев. Ванная комната обязательно в кафеле, обязательно чистая и в целом выглядеть должна достойно. Пусть даже сама квартира не очень, но ванная, без вариантов. Вообще его квартира напоминала номер в гостинице, вроде все есть – но нет уюта. На полу лежал темно-зеленый палас на всю комнату, шторы в таких же темных тонах, и ноутбук, к которому он обращался всё реже. Кухонный гарнитур был же в ярких цветах, светло-зеленого приятного цвета, в середине кухни стоял небольшой округлый стол и два стула, напротив стояла печь и холодильник. В одиннадцатом часу дня, Родиона разбудил звонок, он пошел открывать,