Это не мой мир. Мария А. Петрова

рыбы и невиданных морских гадов. Был даже сладкий хваджон с розами.

      Когда мы наелись и напились от пуза, Юн Со Хва достала откуда-то гучжэн и заиграла. Её пальцы ловко скользили по струнам, выдавая прекрасную мелодию, что завораживала своей мягкостью и спокойствием.

      «Станцуй для нас!» – вдруг предложила Юн Со Хва Арён.

      Смущённо жрица опустила глаза.

      «Стесняешься? Хорошо, тогда я начну, а ты присоединяйся!»

      Когда последние буквы надписи дымкой растаяли в воздухе, госпожа передала одной из своих красавиц гучжэн и встала.

      Вновь полилась мелодия, и, словно вотря струнам, дивным музыкальным инструментом заиграло и тело Юн Со Хва. В танце она вовсе превратилась в юную деву, изящно взмахивая рукавами, плавно изгибая запястья и кружась, она вся сама будто звучала.

      Арён сидела недолго, завороженная, она поднялась и сперва чуть скованно, но затем всё смелей и смелей сама пустилась в пляс. Не сговариваясь девушки повторяли друг за другом движения: мягкое покачивание бедёр, неслышные, летящие шаги и лёгкие прыжки. Красная ткань хварота смешивалась с бледно-розовой тканью чхимы – шуршащей юбки госпожи. Царственность Арён бросалась в глаза даже в танце: словно горделивая лебедь, скользящая по воде, она была лёгкой, изящной, а жесты – чёткими и сдержанными, особенно на фоне Со Хва, что двигалась подобно развевающемуся на ветру шёлку – свободно и широко. И всё это зрелище завораживало, уносило с собой в какую-то неизведанную страну, где ты чувствовал себя первопроходцем, первым и единственным, кто достоин наблюдать такую красоту.

      Но всё кончилось, музыка тел и струн замолкла, а я даже не смог отблагодарить танцовщиц аплодисментами, пребывая всё ещё под их чарами: заторможенный и оглушённый.

      После ужина нас с Чхолем положили спать в уютную гостевую комнату, а Арён – в спальню госпожи. Я долго слушал, как они о чём-то переговаривались я и хихикали, прежде чем сон победил меня.

      Тонкий аромат персика дотянулся до меня сквозь непроглядную тьму сновидений и вытащил в явь. Я открыл глаза и тут же закрыл их обратно, хотя сон уже как рукой сняло. Передо мной лежала Арён, беспечно решившая переночевать в комнате с мужчинами.

      Осторожно приоткрыв глаза, я убедился, что девушка спит. Она была так близко, что я чувствовал её дыхание на шее. Мог разглядеть каждую ресничку, протянуть руку и коснутся её мягкой кожи.

      Арён была всего лишь персонажем игры, наверно, её создатель великолепно разбирается в женской красоте, раз у него вышло сделать что-то настолько безупречное. Но когда я дойду до конца и выберусь отсюда, эта девушка останется лишь в моих воспоминаниях. И от этого мне было безумно грустно.

      Приподнявшись, я посмотрел на Чхоля, он только что проснулся и так же с недоумением разглядывал Арён, лежащую между нами.

      «Простите, я не могла спокойно уснуть,» – вспыхнула надпись, жрица приоткрыла глаза, и в то же мгновение на табличке сменились буквы – «Госпожа поведала мне о кумихо – демоне-лисице, живущей где-то в лесу неподалёку.