Вселенные. Сборник рассказов. Таисия Альбертовна Цой

что за мальчик?

      – Мальчик… Он приходит ко мне… Каждое утро садится на этот обрыв. Смотрит вдаль и не видит солнца. Не видит неба. Не слышит морской Пустоши.

      – Он глухой и немой одновременно?!

      – Дурак ты, Волвик. Он – несчастный. Он никому не нужен, ни своим, ни чужим. Знаешь, когда Пустошь воет зимними ночами не так страшно, как тогда, когда он молчит…

      ***

      Она была нежна, как светлый рассвет,

      Но глаза были неподвижны и холодны.

      Вдали от всех времён, как проводы души,

      Одиночество звучало в тихой песне.

      ***

      – Хммм… И как ты хочешь ему помочь? – во взгляде перевёртыша впервые мелькнул неподдельный интерес.

      – Я не знаю… – опустила она глаза в лиловое цветочное поле. – Я совсем не знаю…

      – Да брось, Ювушка, ты же Вересковая ведьма! Ты же всем помогаешь!

      – Волв, я… Я и правда не знаю. Это же ребёнок, ему же ещё и шести нет. А у него внутри горя больше, чем голосов у Пустоши…

      – Юва. Послушай, – Волв заговорил в её голове вдруг серьёзно и тихо, без тени шутовства. – Иногда выход выглядит не совсем как выход, понимаешь? Я имею ввиду, что выход может быть совсем не таким, каким ты, или кто ещё с такой же дурацкой доброй душой, его видишь. Просто… Да блин! Как с тобой тяжело, Юва! Боггарт тебя разбери на бусинки! В общем. Ты всё сможешь, только не бойся. Я уверен, ты сделаешь всё правильно…

      ***

      Песня затихла в полёте ночного ветра,

      Певица замолчала,

      Лишь слеза, пролитая молча,

      Говорила о том, о чём она хотела спеть.

      Девушка была так растрогана,

      Что сказала: «Не молчите,

      Я не знаю почему,

      Но ваша песня трогает меня!»

      ***

      Маленький мальчик, лет пяти-шести, сидел на обрыве верескового поля. Свесив босые ножки в прохладу осенней Пустоши, он смотрел вдаль. Глаза его, обречённые белёсой пеленой от рождения не видели тварного мира. Он с первых дней жил в том мире, который построил для себя на ощупь. А это место, куда приходил каждое утро, он видел на запах. Запах тёплого верескового мёда. Запах справедливого моря. Море, оно ведь не человек, оно всегда справедливо. Даже когда жестоко.

      ***

      Певица подошла к ней,

      В её взгляде, казалось, была робкая надежда.

      Она нерешительно взяла девушку за руку –

      Теперь пути назад не было.

      Она запела песню для неё одной,

      И та, зачарованная, тихо последовала

      За певицей вверх по горе

      К краю самого высокого утёса.

      Вдали от всех времён, как проводы души,

      Одиночество звучало в тихой песне.

      Там певица пела свою песню

      О тёмной роковой ночи,

      Которая больше ста лет назад

      Принесла ей огромнейшее несчастье:

      Молодой человек поклялся ей в любви,

      Это было раннее счастье,

      Но слепая ненависть её отца

      Помешала тому, что было суждено.

      ***

      Юва