Напряжение между нами. Кэнди Аллен

ты чего орёшь?! Это же я!

      Я обернулась и увидела парня в чёрной кожанке. Его каштановые волосы были уложены на бок, на запястье были дорогие часы, а руки были покрыты условленными мной перчатками.

      – Привет, – хмуро сказала я. – До какой части дневника ты дошел?

      Он, не торопясь, сел слева на скамью, в нескольких дюймах от меня. Дилан протянул мне дневник в персиковой обложке.

      – Прошу, не рассказывай о том, что ты прочитал.

      Он затих буквально на мгновение, затем, не поворачиваясь, при этом смотря в тёмное небо, сказал:

      – Я могу тебе помочь.

      Я потеряла дар речи. Зачем мне ему помогать? А главное, с чем? Я пялилась на него ещё минуту перед тем, как он начал щёлкать пальцами прямо перед моими глазами.

      – Просыпайся, я, правда, хочу помочь.

      Не сумев поверить своим ушам, я спросила:

      – Зачем тебе мне помогать?

      – Но не просто так же.

      – Поясни, – резко сказала я.

      Сделав глубокий вдох, он развернулся ко мне, положил ногу на скамейку, опёрся правой рукой и начал говорить.

      – Я тебе помогаю с Итаном, а ты разбираешься со всей этой электрической ахинеей.

      Я недоверчиво посмотрела на него. Он расслабленно сидел, словно ему не было дела до меня. Хотя так и должно было быть. Кто я по его меркам?

      – В чём подвох? – спросила я, также развернувшись к нему и сузив глаза.

      – Его нет, – легко ответил он.

      Через мгновение лицо Дилана изменилось.

      – Хотя есть.

      Я заинтересованно изогнула бровь.

      – Я пообещаю помочь тебе с Итаном, но ты же знаешь, что никаких гарантий нет.

      Я это знала. Но была готова рискнуть. Мне надоело жить и быть им незамеченной.

      – Хорошо. Я принимаю твоё предложение.

      Он протянул мне руку, будучи готовым пожать мне её, но я не дала.

      – В чём дело? У меня перчатки.

      – Причина не в перчатках. Ты должен будешь оказывать мне содействие.

      – Это ещё почему? – Он, удивившись, отпрянул от меня.

      Я, включив логику, прямо сказала ему:

      – Слушай, у тебя, в этом городе, есть какое-никакое влияние. Оно мне пригодится.

      – Зачем?

      – Головой подумай! Или ты можешь сосчитать только количество своих дорогих побрякушек.

      В его ярко-зелёных глазах появилась злость. Его желваки напряглись, как и мышцы на руках, ноздри расширились, а губы сжались в ниточку.

      – Если у нас с тобой одна проблема, это не значит, что ты моешь говорить со мной в таком тоне, – сказал он грубым, приказывающим голосом.

      Он говорил, словно я была его рабыней. Той, с кем можно обращаться как с мусором. Конечно, ведь он богатенький мальчик, не знающий разочарований. А я кто?

      Тем не менее, нашла в себе силы противостоять ему.

      – Слушай, – начала я напирать на него, а он инстинктивно отдаляться назад. – Мне глубоко плевать, что ты выше меня по социальному статусу, поэтому даже тебе я не позволю так относиться ко мне.

      Он