Чирчик впадает в Средиземное море, или Однажды бывший советский пролетарий. Марат Гизатулин

сокрушаясь, что свою выпил ещё вечером. Да, понимающе поцокали языками подчинённые «начальника», мы тоже, понадеявшись, что его всё-таки загрызут волки, с вечера ничего не оставили. Ну, ничего, авось до утра и без водки дотянет.

      Студент, так неожиданно произведённый в конце своего долгого путешествия в начальники, до утра действительно дотянул.

      А рано утром треть командированных на завод засобиралась. Треть потому, что завод работает непрерывно, и это был как раз первый день, когда их разделили на смены.

      Пролетарию это очень удобно оказалось – большая часть народа всё время с ним, скучать не придётся. И сегодня утром очень удачно его бывшие комсомольцы как раз на завод идти не должны, поэтому, дождавшись одиннадцати часов, они с Сэмом, запасшись авоськами, вышли прогуляться до магазина, пока девчонки на стол соображают. Предварительно прошли по другим комнатам комсомольские взносы собрать. И хотя комсомольцев в группе больше не было, никто не отказывался.

      Снег приятно похрустывал под ногами счастливого пролетария, и он совсем не думал, что там, в институте, потеряли его, наверное.

      В маленьком магазинчике не удивились ранним покупателям – продавщица уже знала гостей из солнечного Узбекистана и спросила деловито:

      – Сколько?

      Тут друзья задумались – если брать белое, дороговато будет на всю компанию, красное выгодней, тем более оно здесь продаётся в трёхлитровых баллонах.

      Сэм, как принято было в те времена в российской глубинке, любые алкогольные напитки называл вином. Вино разделялось на два вида: белое и красное. Белое – это водка, а красное – портвейн. Всё остальное никак не классифицировалось и интереса не представляло.

      – А дай-ка ты нам сегодня лучше пару красненького! Или нет, давай лучше три! Для начала… – вслух размышлял Сэм.

      Тут умный студент обратил внимание своего малоучённого собрата на то, что три банки вдвоём неудобно тащить – кто-то будет обижен. Пришлось, чтобы никому не было обидно, брать четыре. Обратная дорога показалась сильно короче, несмотря на тяжесть в руках.

      Дома их ждал тёплый и вкусный стол. И ещё более тёплые и сияющие хозяйки, затмевающие своим светом далёкое узбекское солнце.

      В маленькой девичьей светёлке поместились все десять человек рабочего общежития, сдавшие комсомольские взносы и не занятые в первую смену. Были тосты, были речи и признания в любви.

      Боже, как жаль, что мне не дали тогда дождаться пролетарского студента у Курского вокзала!

      Двенадцати литров портвейна хватило, чтобы достойно встретить со смены первую партию своих коллег и проводить на смену всем комсомольским отрядом следующую.

      У заводской проходной долго целовались по-брежневски и по-бабьи вскрикивали, вспоминая войну.

      На обратном пути запасы, конечно, пополнили. Дома вновь прибывшие бойцы внесли оживление в уже затухавшее,