Нашла себе блондина!. Екатерина Вильмонт

но я на всякий случай. Вдруг твой поклонник тебя уже брюликами увешал.

      – Ты чего, офонарела?

      – Шучу. Да, а духи у тебя какие?

      – «Может быть».

      – Не пойдет!

      – Почему?

      – Дешевка, и не модно уже, прошлый век… Слушай, если хочешь, заезжай ко мне, дам подушиться, у меня французские, «Же Озе». Но только если рано утром.

      – Да нет, не надо, я лучше вовсе душиться не буду.

      – Ну и правильно, пусть лучше от тебя чистотой пахнет и невинностью, ты ведь у нас еще невинная?

      – Райка, кончай!

      – Танька, откуда невинная девушка такие неприличные слова знает?

      – Да ну тебя, Райка! Вечно ты…

      – Слушай, Татьянка, это что же, большое и светлое?

      – А если и так! – рассердилась я.

      – Ой, Таня, расскажи!

      – Нет, пока не о чем рассказывать, мы виделись один раз.

      – Но потом расскажешь, после свиданки? Кстати, после фильма он вполне может тебя в ресторан пригласить, ты в ресторане когда-нибудь была?

      – Конечно, сколько раз, с Медеей еще и с ее родителями, – всхлипнула я.

      – Ну вот, ты расстроилась! Не смей реветь, ты должна завтра классно выглядеть. Голову обязательно помой, и еще, глаза красить умеешь? Какая у тебя тушь?

      – Самая обычная, в которую плевать надо.

      – Слушай сюда: ты перед тем как тушь накладывать, глаза попудри, то есть реснички, тушь наложи, дай минутку просохнуть, опять попудри и опять тушь, и так раза три-четыре, глаза такие мохнатенькие будут, он с ума спятит, твой поклонник! У тебя пудра-то есть?

      – Есть, только компактная.

      – Ничего, сойдет! Еще вопросы будут?

      – Нет, наверное…

      – Тогда, ладно, Танюшка, я спать хочу, умираю. Ни пуха ни пера!

      – К черту!

      Глава 2

      Любовь-морковь

      На лекции я, конечно, не пошла, все утро занималась собой и на всякий случай отдраила квартиру. Вдруг он пойдет меня провожать? Вернее, поедет, у него же машина, но все равно. Наконец все было убрано, но обстановка казалась такой убогой по сравнению с его квартирой, что я чуть не расплакалась и решила ни за что его сюда не пускать. А когда глаза накрасила Райкиным способом, понравилась себе ужасно. Надела черные брюки, беленькую бакинскую водолазку, черное пончо и подумала: девчонка – класс! И плевать на мебель!

      К метро «Университет» я примчалась в пять минут третьего, задыхаясь от волнения. Прошлялась минут десять вокруг метро, то и дело поглядывая на часы. И вдруг меня просто затошнило. От страха, что ли? Но я тут же сообразила, что ничего сегодня не ела. Хорошенькое дело, надо срочно хоть что-то сжевать. Неподалеку продавали пирожки с мясом. Я хотела купить, но вдруг вспомнила, как одна моя знакомая отравилась такими пирожками, так что в больницу попала. Обычно меня такие рассказы не пугают, но тут одна мысль, что в разгар фильма прихватит живот, повергла меня в панику. Но голод не тетка, и я купила первую попавшуюся булку, сжевала ее, едва не подавившись. А запить было нечем. И я начала икать. Просто напасть какая-то, икаю, не могу остановиться. Смотрю на часы – половина третьего.