Шпионы Бога. Саша И.

Она снова увидела эту дверь, увидела себя совсем юную и неопытную, стоящую на коленях, не в силах принять решение. Но она его приняла и теперь живёт со всеми последствиями того самого решения. Вина? Ответственность? Нет, это действия и последствия. И никогда нельзя себя оправдывать неопытностью, молодостью, глупостью или малодушием. Мы те, кто мы есть, благодаря или вопреки нашим решениям в определенных жизненных ситуациях. И да, мы многое теряем или приобретаем, прощаем или приветствуем, закрываем и открываем новые двери, пишем новые главы своей жизни. Мысли несли Славу далеко вперёд, но одно она понимала чётко – и даже в самые темные ночи нужно быть благодарным за самую малую толику света, а еще надо быть благодарным за всё и всех, за всё хорошее и плохое, хороших и плохих. Мы те, кто мы есть, благодаря или вопреки.

      – Спасибо тебе, Мира, за всё! Правда! – сказала она.

      Мироспаса оглушил этот порыв нежности. Он подошёл и крепко обнял подругу. Впервые за долгие десятилетия он чувствовал себя прощённым.

      – Я очень тебя люблю, – прошептал он.

      – Я знаю, – ответила девушка.

      Объятья друга убаюкивали девушку. Умиротворение растекалось по её телу. Громкие стуки ворвались через открытое окно. Друзья вздрогнули от испуга.

      Незнакомец шёл по аллее под звон струящихся фонтанчиков, приветствовавших его. Всё еще нельзя было разглядеть его лица, как будто он и вовсе его не имел. Черный длинный плащ развивался от каждого шага, а костюм ослеплял белизной. По обе стороны от мужчины в потоке ночного света стали формироваться непонятные фигуры, частицы собрались воедино, и стало понятно, что это два ребенка лет шести, мальчик и девочка. Дети весело подпрыгивали, не успевая за своим мастером. У девочки в руках была небольшая кукла, а мальчик прижимал к груди крохотного старого плюшевого кролика. Все трое свернули на улицу с высокими тополями и плавно продолжили путь.

      – А здесь миленько! – сказала девчушка.

      – И пахнет вкусно! – вторил ей мальчишка.

      – И много дел, дети, много дел, – заглушил их радость мужчина.

      – Много дел, – повторили дети.

      Златомир стоял на позиции, как офицер царской гвардии, ожидая прибытия высших чинов. Костюм его был свеж, ботинки начищены до блеска, шляпа слепила новизной. Златомир не любил официоза, а тем более шляп. Он был угрюм и задумчив. Он по-прежнему вспоминал её лицо, смеющиеся глаза, длинные вьющиеся волосы, по-детски румяные щеки. Но явственней всего он помнил её улыбку. Парень уже не мучился от боли потери, он смаковал воспоминания, заглядывал в паутину событий, протирал от пыли старые снимки памяти. Была в этом какая-то приятно-болезненная тоска, но она позволяла ощущать течение жизни.

      Небо было чистое и звёздное, месяц висел высоко, чуть задевая высокие сосны на горизонте. Стояла удивительная тишина, неведомая в этих краях доселе. Деревья чуть слышно считали новые листья на ветру, река вдалеке переливалась, отражая сотни тысячи звезд. Златомир чуть сдвинул шляпу наверх и невольно залюбовался пейзажем, на долю секунды он забыл для чего он здесь. Но звонкий и знакомый стук деревянной трости оторвал его от созерцания