Не было бы счастья. Алексей Родогор

у матери чёрные, а у княжны золотистые, слегка вьющиеся, отчего кажется, что с плеч ниспадают замершие волны. У матери глаза чёрные, глубокие, у отца стальные, взгляд колючий, требовательный, а у неё небесно-голубые, тёплые, изливающие какой-то животворный свет. Овал лица менее резкий, чем у матери, но без широкого подбородка как у отца. Чудные золотистые брови напоминают два крохотных облачка во время восхода. Губки пухленькие, чувственные, что говорит о ранимости души и удивительной нежности. Кожа бархатная, светло-оливкового цвета. Единственное, чем пошла Златоцвета в мать – ум и фигурка. Даже чудное белое платье не смогло скрыть ни высокой груди, ни покатость плеч, ни тонкость талии. Ножки при ходьбе ткань облегала так плотно, что от многочисленных взглядов не укрылась их правильность и восхитительная длина.

      Княжна до сих пор оставалась незамужней, поскольку отыскать суженого для такой красавицы и умницы оказалось делом непростым. Разные конунги, фараоны, короли и прочие шейхи при виде Златоцветы теряли голову, немели и тупо пялились на её прелести, роняя слюну, что всегда вызывало негативную реакцию со стороны прекрасного пола, а уж княжны тем более. В результате следовал отказ: чёткий, ясный и твёрдый. Князь и княгиня всегда поддерживали решение дочери, потому что раскрытый рот, текущие слюни и стеклянный взгляд – признак дебилизма, а им хотелось нормальных здоровеньких внуков, а не постояльцев дурдома с сексуальными расстройствами маньячного типа. Но вернёмся к пиру.

      Князь встал у трона во главе стола, одесную – княгиня, ошую – княжна.

      – Воины, – начал Слав, – прошёл год с того момента, как мы покончили с нечистью в княжестве…

      – Ты уверен в этом? – громко спросил кто-то.

      Воины завертели головами в поисках наглеца, бесцеремонно прервавшего князя. Повеяло лёгким холодком, быстро перешедшим в мороз. Рядом с князем из воздуха проявился призрачный силуэт. На глазах присутствующих обрёл чёткие очертания. Новоприбывший оказался очень высоким – головы на три выше любого человека – стариком. Лицо перекошено гримасой отвращения и злобы, единственный глаз смотрит грозно, взгляд ощущается физически, на кого не посмотрит, тому кажется что в тело тычется ледяное остриё отточенного клинка. Губы бордово-синие, потрескавшиеся словно от лютого холода. Зубы чёрные, кривые, но мощные как у коня. Подбородок выпячен вперёд, куцая бородёнка ниспадает на грудь. Волосы на голове всклокочены, на лбу – глубокие морщины. Одет незваный гость в рваньё, как нищий. На левой ноге огромный деревянный сапог, на правой обычный. Тело мощное, в плечах явно больше чем косая сажень. Пальцы правой руки сжимают кривой деревянный посох, в навершии которого сияет холодным бело-голубым светом камень.

      Незваный гость окинул взглядом присутствующих. В зале собрались бывалые воины. Многие из них начали подниматься. Старик ударил посохом об пол. Камен полыхнул ослепительным бело-голубым светом. Столы, скамейки, утварь, стены покрылись инеем.