Сегодня я – Пит Доэрти. С.П.

какой-то пищевой краситель, ядовито-фиолетового цвета. Он судорожно взбалтывал окрашенную воду серебряной ложечкой, то и дело подставляя набирающую цвет жидкость к потерявшемуся в облаках солнцу, всё равно прищуривая взгляд. В меню ресторана его компот явно не значился. – Что это? – спросила я, сдаваясь.

      – Калий.

      – Смеёшься?

      – Нет, – он залпом выпил полный стакан и уставился мимо меня куда-то вдаль. Я бы предпочла не нарушать его нирваны, наслаждаясь полноценной свободой одиночества в присутствии двух. Он до этого не раз впадал в анабиотические сны, но не от того, что ему продавали слишком много лекарств без рецепта – нам, по большому счёту, просто не о чем было говорить. Мы всё друг о друге знали, и не то, что бы в нас было что-то, что стоило кому-то обязательно знать или выучить. Знать в нас, кроме нашего имени, было при большом желании нечего. Мы были абсолютно скучны в своей болтовне из вежливости. С утра до вечера. Поэтому друг в друге мы, прежде всего, ценили тишину. Я помолчала ещё с полминуты, пока его неподвижность не начала меня раздражать.

      – Это и есть побочные эффекты этой дряни, которую ты выпил?

      – В смысле?

      – Мутные глаза. Глухота. Надеюсь, тебя парализовало надолго.

      – Я слышу громкий раскат смеха, но не могу понять, где все эти люди, которые сейчас должны смеяться, – он откинулся на спинку стула. – Это был Yuppy. Всего лишь.

      – Его ещё производят?

      – Нет, но я нашёл свои детские запасы перед отъездом.

      – Они же давно уже разложились на микроэлементы.

      – Тем круче.

      – Ты не дружишь с жизнью последнее время.

      – Мне вполне достаточно дружбы с самим собой. Ты не пробовала местный мусс из папайи?

      – Мусс из папайи?

      – Да. Хотя когда тебе, ты тут только и знаешь, что повышаешь и понижаешь своё артериальное давление, купаясь в баре. А мусс из папайи – вполне.

      – Я не издеваюсь над фруктами.

      – Конечно.

      – И не дружу с красивой жизнью и её обитателями. Мусс из папайи – это, я так понимаю, из твоей оперы.

      – Я не пою.

      – Смешная шутка.

      – И не шучу.

      – Ещё смешнее.

      – Ты мне начинаешь надоедать.

      – Наконец-то.

      – Думаешь, ты такая популярная?

      – Думаешь, ты настолько мне необходимый?

      Мы опять замолчали, повернув головы в разные стороны, стараясь доказать друг другу, что в каждой из сторон, было на что посмотреть: с его стороны – океан, с моей – закрытая терраса ресторана с кучей запертых в бриллиантах гостей, – и одно и второе быстро надоедает, если смотреть на это слишком часто бесплатно.

      – Я уверена, что эта адова смесь из папайи – приступ шизофрении переплаченного шеф-повара, а не местное чудо кулинарии.

      – Пускай. Это всё же хоть какой-то эксперимент. Здесь и так слишком скучно с этой погодой. Приличному организму требуется разнообразие.

      – Отлично,