Рождественские истории дедушки Суарри. Наташа Корсак

о внуках ночь пролетела быстро. Стоило лишь бабушке Муминье и дедушке Суарри задремать, как желтоглазое солнце раскинуло свои лучи над заснеженной долиной. Позолотило берег реки. Поцеловало в оба уха деревенского стража – пса Проциона. Неожиданно подкралось оно и к сонным фиалкам, и к месье Жужьену, и коснувшись его бархатных лапок, шепнуло: «Солнце пришло в Тартенбраш дё Сапа. Пора вставать! Маленькие проказники вот-вот нагрянут»…

      ***

      – Рождественская звезда! Дорогу рождественской звезде! А-ну, Гребешок, отдай-ка! Я понесу её! – так кричала Царапка, пытаясь отобрать у старшего братца подарок для бабушки и дедушки. Перед её острыми коготками устоять было сложно. И Гребешок капитулировал. И вот Царапка выхватила у него «алую пуансеттию».

      Пуансеттия – это растение такое! В простонародье зовётся «рождественской звездой». Зимой, когда садовые розы или ромашки нежатся в своих подземных колыбелях, пуансеттия торжественно цветёт. И каждый её цветок: красный, жёлтый да и белоснежный, похож на нарядную звезду зимнего небосвода. Получить такой цветок на Рождество – великая радость и для людей, и…для зверьков Тартенбраш дё Сапа. Вот седые белки поговаривали, будто «звёздочки» пуансеттии очень уж похожи на ту самую Вифлеемскую звезду, что когда-то давным-давно воцарилась на небе и рассказала мудрецам-волхвам ¹⁰о рождении Сына Божьего Иисуса Христа.

      А довольненькая Царапка прижала горшочек с цветком к себе покрепче, да варежкой его от ветра прикрыла, и припустила к родному домику.

      – Я несу звезду! Открывайте же двери! – протрубила она.

      Услышав детские голоса, бабушка Муминья и дедушка Суарри мигом проснулись. И подскочили, как ужаленные (нет, нет, Жужьен здесь не при чём). Как же так: они ждали-ждали внуков и чуть было не проспали их приезд.

      Бабушка попыталась быстренько надеть тапочки. Завертелась, закрутилась на месте и чуть не упала. Чепец надела задом наперёд. А фартук вовсе на плечи накинула от спешки. Подбежав к окну, Муминья прищурилась – без очков сложно было там что-то разобрать. Мороз, как нарочно, нарисовал на серебром стекле свои утренние узоры. Но бабуля всё же насчитала семь веселых прыгающих фигурок:

      – Иголочка, Булавочка, Гребешок, Шипчик, Острячок, Уколюша…и Царапка. Все приехали! – захлопала она в ладоши.

      Лишь месье Филь с женушкой Бельфам к домику не спешили. Они неторопливо выкладывали из багажника своего «Пыжжо» пузатые чемоданы и коробочки с красными бантами.

      Бабушка Муминья подумала: «Небось, привезли фабричные сладости. Диетические безе или макароны¹¹…Что там ещё разъедают в северной Франции? Ах, молодежь. Всё за модой гонятся. То ли дело – наши пироги с шокопокком! От них, правда, щеки растут и брюшко, зато они домашние и никакой химии…»

      Вдруг в правом ухе у бабушки Муминьи зажужжало. Она огляделась. Рядом маячил Жужьен! Он взволнованно барабанил лапками по стеклу и напевал себе под нос что-то лирико-драматическое, что-то из Джо Дассена¹². И трясся, как жених перед свадьбой.