Записки городского хирурга. Дмитрий Правдин

столами. Один был пуст, на другом располагался пациент.

      Внешний вид операционной оставлял желать лучшего. Кафель на стене в нескольких местах отвалился, оставив довольно неприглядные цементные проплешины. На давно не крашенном потолке почти на всем протяжении облупилась краска, а прямо над нашим операционным столом и вовсе приличный кусок штукатурки повис на каких-то соплях, в любую минуту готовясь рухнуть на больного, привязанного к столу.

      – Вы очень любезны! – доложил я суровой медсестре, представившейся Ниной Ивановной, войдя в операционную.

      – Так что вы там лялякаете просто так, оперировать уже надо! – попыталась оправдаться Нина Ивановна.

      – Мне разговор мыться не мешает! Хотел вот узнать, почему нет операционных санитарок?

      – Дмитрий Андреевич, уважаемый, чтоб вы знали, в Питере санитарки практически вымерли как класс, причем повсеместно, – разъяснил вступивший в разговор заведующий.

      – И с каких пор, позвольте вас узнать?

      – А с тех самых пор, коллега, как стала прогрессировать инфляция. Кто же за такие копейки пойдет ишачить в государственную больницу?

      – А на Дальнем Востоке везде есть санитарки!

      – Наверное, они там прилично получают? – осведомилась медсестра.

      – Тысячи четыре, максимум – пять.

      – И работают за такие деньги?

      – А куда деваться?

      – Вот, у нас и за десять не хотят идти!

      – А как же вы обходитесь?

      – Да просто! – ответил за медсестру Трехлеб. – Делят санитарские ставки, сами все моют и помогают, по очереди.

      – Доктор, а штукатурка на меня не упадет? – неожиданно прервал наш диалог больной. У него оказалась ущемленной паховая грыжа, от чего общий наркоз не потребовался, применили спинальную анестезию, поэтому все, что ниже пупка, онемело, но руки и голова функционировали. – Вон, на потолке! – ткнул он указательным пальцем вверх.

      – Почему руки больному не привязали? – набросился на Валю заведующий. И, повернувшись к пациенту, добавил: – Не волнуйтесь, не упадет.

      – Не успела. Сейчас привяжу! – покраснела девушка.

      – Там у вас еще и паук сидит, вон сколько паутины в углу наделал, зараза! – не унимался грыженоситель. – Потом у меня операционная рана гнить будет, да?

      На потолке и в самом деле просматривалась заботливо сотканная приличных размеров серая паутина, занявшая весь ближайший угол, в центре затаился и сам ткач: крупный мохнатый паучище. Как он туда попал и сумел сохранить инкогнито, оставалось загадкой.

      – Да что вы такое говорите? – ухмыльнулся первым пришедший в себя от увиденного анестезиолог Валера, молодой, спортивного телосложения парень. – Это специальный стерильный паук, он производит стерильную паутину. Про гнотобиологию что-нибудь слышали?

      – А что это такое, гното… Как ее?

      – Гнотобиология? О-о, это наука о разведении стерильных животных.

      – А зачем вам стерильные пауки? – с недоверием спросил больной, продолжая пристально