Записки городского хирурга. Дмитрий Правдин

каталки катит один человек, может не справиться с управлением, не вписаться в поворот, ручками покарябать стенку.

      Словно в подвержднение правоты его слов мимо, лихо лавируя между больными, пронесся субтильный медбрат с каталкой наперевес. Он явно спешил, толкая перед собой колесные носилки. Лежавший сверху довольно бледного вида пациент громко постанывал, усиливая звук всякий раз, когда тщедушный «водитель» не справлялся с управлением и натыкался на обитую широкими досками стену.

      – Ой, ой! Осторожней! Прошу вас! – умолял горемыка.

      – Куда уж больше! – отзывался медбрат. – Думаете, мне удобно вас одному везти?

      – Так попросите, чтоб кто-нибудь помог! Так же нельзя! Вы меня всего растрясете! Ой!

      – Где ж их взять? – скривился медбрат, в очередной раз напоровшись на стену.

      – Вот, что я говорил! – развел руками Миша. – Это медбрат от терапевтов на гастроскопию больного повез. Торопится, у него еще двое на очереди. А он – один.

      – Так куда ж санитары делись? У нас и медсестра и санитары были, все как положено.

      – Дмитрий Андреевич, я вас умоляю, ну кто ж в Питере за такие гроши пойдет в приемник убиваться? Тут и так почти одни студенты-старшекурсники подрабатывают. И те, если что не понравится, увольняются. Текучесть кадров просто колоссальная.

      – Ловко, где вообще наша замечательная медсестра? Я уже полчаса в приемнике нахожусь и пока ее не наблюдаю.

      – Так наша Анна в шоковой операционной тяжелым больным занимается. Шок же недавно привезли!

      – В чем функция Анны в операционной?

      – Самая, пожалуй, важная на начальном этапе. Надо больного раздеть в предоперационной, переписать все вещи, уложить в пластиковый мешок, завести историю болезни, передать телефонограмму в милицию, много еще всего. Ее может долго не быть.

      – Так, а как с больным поступать?

      – Ну, сами сейчас возьмем у него анализы, отвезем на рентген, на УЗИ. Вон родственники помогут.

      – Ага! – согласно закивали таджики.

      – Все сами? – поразился я.

      – Ну да! – подтвердил Виктор. – Приходится выполнять и санитарские и медсестринские обязанности. Но вы не переживайте, мы без вас с Мишей все сделаем. Вон, кажется, еще одного везут. Тоже, похоже, таджик.

      Очередной больной, доставленный «Скорой» в сопровождении многочисленных земляков, на проверку оказался узбеком. Но стонал и перекашивал лицо так, что предыдущий таджик отвлекся от самосозерцания и, вытянув шею, потрясенно осмотрел на собрата по напасти.

      – Брат, помоги! Доктор, Фируз умирает, – услыхал я знакомые как под копирку слова.

      – Обязательно поможем! – подтвердил я, сурово сдвигая к переносице брови. – Спасем твоего Фируза! Тебя как звать? – спросил я невысокого тучного узбека со стандартной поблескивавшей инеем трехдневной щетиной, в черной нейлоновой рубашке, но почему-то с зелеными пуговицами.

      – Я – Якуб, доктор! Спаси Фируза!

      – Ну, мы оставляем вам пациента? – бестактно встрял в диалог