Все зависит от тебя. Гоар Маркосян-Каспер

из внутреннего кармана куртки… она должна быть в шкафу… такой прямоугольник из пластика. Нашла? В правом нижнем углу нарисован зеленый кружочек. Нажми на него.

      – Но это твоя жена, – сказала Нила. – Я ее видела однажды. В Крепости, после осенних событий.

      – Это альбом. Нажми еще, фотография поменяется. Конечно, там, в основном, моя жена, но должен быть снимок, где они вдвоем. Дай, я найду.

      С помощью указательного пальца левой руки он неуклюже перелистнул несколько кадров и остановил один. Фото было случайным, он вошел с камерой, которой снимал понравившиеся ему разноцветные осенние деревья за виллой, в дом, заглянул, проходя, в маленькую гостиную и обнаружил Нику с Наи, что-то взволнованно обсуждавших. Заметив его, они одновременно повернули к нему головы, и он, не удержавшись, щелкнул камерой. Снимок ему нравился, и он ввел его в мини-альбом, который возил с собой всюду.

      Нила еще рассматривала фото, когда появился Маран.

      – Твой завтрак, – сообщил он. – Принести сюда или поешь там?

      – А кто у тебя? – спросил Дан.

      – Свои. Поэт, Санта и Дик.

      Ах так Дик для тебя уже свой, хотел было сказать Дан, но не сказал.

      – Приду к вам, – сказал он вместо того.

      – А ты что изучаешь? – спросил Маран Нилу и, не дожидаясь ответа, заглянул через ее плечо в альбом. И нахмурился. – Пойдем с нами, – предложил он ей, но Нила покачала головой.

      – У меня дела. Я просто хотела тебя повидать.

      – Ты можешь мне понадобиться, – сказал Маран.

      – Для чего?

      – Узнаешь, когда понадобишься, – усмехнулся он и, вынув из кармана коробочку, в которой держал радиогорошины, выудил одну. – Держи. Носи с собой. Услышишь мой голос, не пугайся.

      – Хорошо, – сказала она с радостной готовностью, приподнялась на цыпочки и поцеловала Марана в щеку, потом повторила то же с Даном. – До встречи. Я выйду через эту дверь.

      Дан сунул карточку в карман, не отводя взгляда от Марана, который смотрел вслед Ниле с озадаченным видом.

      – Не понимаю, – сказал он, покачав головой. – Что происходит с этими женщинами? Она словно ревнует.

      – Ревнует, – согласился Дан.

      – Но с чего вдруг? Отношения у нас всегда были сугубо товарищеские… Я имею в виду духовную сторону дела.

      – Ты думаешь, женщины способны отделять одну сторону от другой? – усмехнулся Дан.

      – Но так и было, – возразил Маран. – Ладно, пойдем, сейчас мне не до женской психологии.

      Войдя в соседнюю комнату, Дан увидел забавное зрелище: высоченный, наверно, двухметровый Санта стоял посреди комнаты, вытянув руку со станнером, а маленький Поэт, чья макушка едва возвышалась над плечом «мальчугана», поддерживая его за локоть, объяснял, как полагается целиться.

      – Луч не виден, так что твой единственный ориентир – положение ствола. Угол… Почему бы не сделать этот чертов луч видимым? – задал он риторический вопрос вошедшему Дану. – Как у бластера. Было б удобнее.

      – И так удобно, – сказал Маран. – Для человека,