Земное счастье. Гоар Маркосян-Каспер

сказал Патрик.

      – Я не пропустил. В этом случае работает первый вариант: планета-колония. Что касается Эдуры.

      – Да, но что касается самой Земли?

      – Что касается самой Земли, придется, наверно, вспомнить о теории катастроф.

      – Это надо, как следует, обдумать, – решил Патрик.

      – У кого-нибудь есть какие-либо дополнения или замечания? – спросил Тигран, и когда все, в том числе не проронивший ни слова, но напряженно внимательный Мит, по очереди покачали головой, сказал: – Мне тоже нечего добавить. Идите думайте. Даю вам два дня. Двадцать первого в одиннадцать собираемся здесь и обсуждаем. Все свободны. Маран, я жду от тебя предложений по составу экспедиции. К двадцать первому…

      Маран не дал ему договорить. Он вынул из нагрудного кармана сложенный вдвое лист и положил перед шефом на стол.

      – Правда, тут не хватает одной фамилии. Мне нужен биолог. К сожалению, я никого не знаю лично, так что… Впрочем, я изложил здесь свои требования к его кандидатуре.

      – Уже все обдумал? – спросил Тигран с легкой улыбкой. И посерьезнев, добавил очень тихо: – Я вижу, ты понимаешь, что теперь с тебя спрос двойной.

      – Да хоть тройной, – ответил Маран, глядя ему прямо в глаза. – Это мне понятно. Правда, есть вещи, которых я не понимаю, но… – Он не договорил, встал и пошел к выходу вслед за прочими.

      – Остановись! – сказал ему вдогонку Железный Тигран, и, когда Маран остановился, но не обернулся, произнес, подчеркивая слова: – К земному патриотизму это отношения не имеет.

      Маран бросил на него короткий взгляд через плечо, потом сказал Дану:

      – Жду тебя в информатории, – и вышел.

      – Обижен, – сказал Тигран со вздохом. – Черт бы побрал эту девчонку! Так спутать все карты!

      – Какую девчонку? – спросил Дан.

      – Да Наи! А ты чего, собственно, тут сидишь? Я же сказал, все свободны.

      – Я должен вам кое-что сообщить, шеф, – сказал Дан бодро, хотя на душе у него скребли кошки, он с ужасом думал, как будут восприняты его запоздавшие на несколько лет сведения.

      – Сообщить? Сообщай… Хотя погоди. Даниель! Раз уж ты оказался у нас как бы поверенным в делах… Ответь мне на один вопрос.

      – Да?

      – Ты, как я понимаю, имеешь полную возможность наблюдать… Скажи, как, по-твоему, это надолго?

      – Что именно?

      – Не прикидывайся дурачком! Этот… межзвездный роман.

      – Я думаю, что… – начал Дан и перебил сам себя вопросом: – А вы их вместе видели?

      – Где я мог видеть? – устало возразил Железный Тигран. – Я и дочь свою, негодницу, в последний раз видел после прилета с Палевой. Она примчалась на посадочную площадку штаб-квартиры, расцеловала меня, поздравила с успехом и улетучилась. Я не успел слова сказать. Потом обнаружилась в «фоне» на следующий день после того, как была сформирована торенская делегация. Это был весьма поучительный диалог, Даниель. «Папа, – сказала она, – ты знаешь, что я отдала мамин медальон.» Не вопрос, а констатация факта. «Да», – сказал я. «И знаешь,