Пенелопа пускается в путь. Гоар Маркосян-Каспер

четыре оказывались не по адресу… «Христофор, ты?» – спросил звонивший, и папа Генрих ответил: «Христофора нет». «А кто говорит?» – продолжал настырничать собеседник. «Америго», – сообщил папа Генрих. «Как тебе не стыдно?» – возмущалась потом Клара, – «Может, у человека срочное дело, а ты морочишь ему голову»… Вспомнив отца с матерью, Пенелопа приуныла, время бежало, сломя голову (к сожалению, не свою), родители сжимались, как шагреневая кожа, и никаких способов остановить мгновение… да хотя бы растянуть часы в недели, а месяцы в годы…

      – Что ты стоишь, двигайся, – прошипела за спиной толстуха с большой сумкой, и очнувшаяся от раздумий Пенелопа сделала последний шаг к будочке с впаянным в нее, как муха в янтарь, пограничником.

      – Вообще-то говоря, – сообщила Анук небрежно, – армяне стали болтаться по свету еще в незапамятные времена. Некий, например, Араха или Аракха, сын Халдита, как его именуют в персидских текстах, объявил себя сыном Набонида, возглавил восстание вавилонян против персов, случившееся в самом начале правления Дария, и просидел несколько месяцев на вавилонском престоле.

      – Ну да?! – поразилась Пенелопа. – И когда это?

      – В 521 году до нашей эры, – заявила Анук победоносно.

      Пенелопа подергала себя за челку, точнее, за свисавшие на лоб локоны, ныне эту последнюю заменившие. 521 год. Хм… Вавилон… Она стала лихорадочно рыться в памяти, пытаясь откопать сведения, погребенные в ней столь же глубоко и прочно, как археологические находки первооткрывателей, работавших в Месопотамии лопатами и кирками… да тут не то что лопата, экскаватор не поможет!.. Тем не менее, поднатужившись, она извлекла на свет божий два-три словосочетания, заученных в классе примерно пятом. Или шестом?

      – Кодекс Хаммурапи, – произнесла она, с опаской покосившись на сестру.

      – Хаммурапи, – сказала та наставительно, – правил Старовавилонским царством. В восемнадцатом веке до нашей эры.

      – Да, давненько, – вздохнула Пенелопа шумно.

      – А Набонид был последним царем Нововавилонской династии, – заключила Анук неумолимо.

      Пенелопа подумала еще.

      – Вавилонская башня, – пробормотала она себе под нос. – Гнев богов, смешение языков… ерунда… Ага! Зиккурат! – выпалила она.

      Ник зааплодировал, Анук одобрительно кивнула, и обретшая уверенность в своих познаниях Пенелопа добавила:

      – Сады Семирамиды.

      – Вообще-то их возвел Навухудоносор, – уточнила Анук, – Но по времени близко.

      Набукко! Пенелопа воспряла духом, хотя единственное, о чем ей напомнило это имя, было вавилонское пленение евреев… Va, pensiero… Но позвольте! А при чем тут Семирамида?

      – Тут какая-то путаница, – сказала она величественно. – Сады ведь росли в Вавилоне… коли уж к этому приложил руку Набукко, но Семирамида-то правила Ассирией, а значит, и садам приличествовало цвети скорее в Ниневии. А? Не так?

      – Семирамиды,