Париж был так прекрасен…. Гоар Маркосян-Каспер

столу, отодвинул стул и сел, стульев было только два, и Дора устроилась напротив, положив сумочку на стол. Ив хозяйским жестом взял ее, открыл, вынул кошелек и выложил его содержимое на стол.

      – Восемьдесят евро. Пара бутербродов, стакан бурды, именуемой кофе, из автомата и противозачаточные таблетки.

      – Мне не нужны таблетки, – вспыхнула Дора. – Я не сплю с кем попало!

      – В таком случае тебе не стоит разгуливать одной в темноте.

      – Я не разгуливаю. Меня пригласили на ужин.

      – Не кто попало? – спросил Ив насмешливо.

      – Это другой случай! Просто…

      Она запнулась и умолкла, какого черта, спрашивается, она должна отчитываться перед незнакомцем, пусть даже избавившим ее от крупных неприятностей. Впрочем, Ив отчета не требовал, он положил деньги обратно в кошелек, кошелек в сумочку, аккуратно застегнул ту на пуговку и отодвинул.

      – У меня наверху есть еще немного, – сказала Дора почему-то. – И послезавтра я получу пособие. К тому же тут бесплатный завтрак и суп. А еще я подрабатываю в здешней столовой.

      – Понятно. И как ты угодила после привилегированной школы в приют? Сбежала из дому?

      – Нет.

      Глаза Доры наполнились слезами.

      – Что-то случилось с родителями?

      Она взглянула на него с подозрением, ей почудилась в его голосе насмешка, но нет, он смотрел с участием, и ее прорвало, она выложила свою историю, спотыкаясь и путаясь, но почти ничего не пропустив, рассказала, как в последний год учебы всякий раз, когда приезжала домой, видела родителей мрачными и озабоченными, все более мрачными и озабоченными, но ей они ничего не говорили, и только перед самым выпускным балом в школу приехали из полиции, и она узнала, что родители покончили с собой, вместе, приняли какое-то снотворное.

      – Оказалось, что папа потерял работу год назад, он был старшим специалистом в фирме, выпускавшей детали для электронных устройств, и вдруг ее закрыли, производство перевели в какую-то африканскую страну, где все делают дешево…

      – И плохо.

      – Кого это волнует! Главное ведь, чтобы дешево… Ну а здешних работников просто уволили. Всех. И он больше ничего не нашел. А мама была на пособии давным-давно. Они постепенно продали все ценное… Мебель… Машину, чтобы внести плату за мой последний год в школе… Квартира была не собственная, платить за аренду они больше не могли, оставалось идти в приют и жить на пособие. Они не захотели. Они оставили мне письмо. Что им очень стыдно, но у них больше ничего нет, и мне придется самой прокладывать дорогу в жизни… А как? Если б еще в этой школе учили чему-нибудь полезному…

      – А чему там учили? – полюбопытствовал Ив.

      – Да ничему!

      – Совсем ничему?

      – Почти. Читать и писать…

      – От руки?

      – И от руки тоже.

      – Уже дело. Это теперь редкое умение.

      – И какой от него прок? – спросила Дора.

      – В данной ситуации, может, и никакого. Но ведь все может