Любовь на карантине. Юлия Набокова

рагу.

      – Вы издеваетесь?! – побагровел я, застыв с вилкой навесу.

      – Скузи, – по-итальянски извинилась дуэнья и добавила по-русски: – Извините. Хотите, поменяемся?

      Я красноречиво взглянул в ее тарелку – она уже успела надкусить свою рыбу.

      – Нет уж, спасибо. Я уже поел.

      Закрыл фольгой так и не тронутый гуляш с макаронами, чтобы не дразнил запахом мяса. Обтер влажной салфеткой булочку в целлофане. Хотя бы булку с маслом съем, когда будут разносить чай.

      – Извините меня, – снова пробубнила дуэнья с заложенным носом. – Я не нарочно. И я не заразная.

      – Но лучше не рисковать. И, пожалуйста, не лишайте меня булочки с маслом, – попросил я. – Если захотите опять чихнуть, чихайте в другую сторону.

      Блогерша, услышав меня, сердито зыркнула глазами. Маску она уже сняла и сейчас с аппетитом наворачивала свою рыбу с рисом.

      Наконец, стали разносить чай и кофе. Я намазал булочку маслом и с наслаждением откусил. Сбоку раздался оглушительный чих – это дуэнья, помня о моей просьбе, отвернулась и чихнула в поднос блогерши.

      Надо было видеть вытянутое лицо блондинки, которая застыла с булочкой в руке, так и не донеся ее до рта.

      – Скузи, Дианочка! – виновато забормотала дуэнья.

      Есть справедливость на свете! Я довольно ухмыльнулся и сунул в рот остатки булки.

      И тут салон самолета содрогнулся от истошного вопля:

      – Мы все умрем!

      Я чуть булочкой не подавился. Не было ни турбулентности, ни грозы за окном. Мы летели в чистом синем небе над Европой. Так откуда эта паника?

      – Вирус! Он уже здесь! Он в воздухе!

      Обернулся и увидел, как стюардесса остановилась у кресла с моей давней попутчицей.

      – Не подходите! – Женщина вскочила с места, держась за крестик на шее, и размахивала им, как будто спасаясь от вампиров. – Вы тоже заразная!

      – Пожалуйста, успокойтесь, – мягко проговорила стюардесса.

      – Не приближайтесь! – взвизгнула та. – Вы подходили к той, чихающей!

      – У женщины просто аллергия, – терпеливо продолжила стюардесса.

      – Никакая это не аллергия! Это кара небесная! Она всех нас тут перезаражает! – завизжала пассажирка, пятясь в салон самолета, и бросилась к аварийному выходу. – Выпустите меня! Я хочу сойти!

      На помощь стюардессам пришел крепкий стюард, втроем им удалось увести истеричку от аварийного выхода в конец самолета. Но оттуда еще продолжали раздаваться крики, сея панику во всех пассажирах:

      – Это вирус! Мы все умрем!

      Позади нас началось движение. Я заметил, как пассажиры, сидящие за нами, быстро покидают свои места, бросая панические взгляды в сторону дуэньи. Они направились в конец самолета, к туалетным кабинам. Но туда не вошли, а просто встали в проходе и нервно переговаривались.

      Справа тоже началась паника. Первым вскочил отец семейства, держа подносы с обедами пирамидой и выпуская жену с ребенком.

      – Я еще не доела, – захныкала дочка.

      – Надо срочно помыть руки с мылом! – Мать схватила ее