Искупление Гвизара. Александр Дмитриев

была долгая. Заснул он не сразу, а больше думал о своём безвыходном положении. Он понимал, что пустынникам верить нельзя, но не мог найти иного исхода. В нём, внутри его души, продолжал доминировать страх, несмотря на всё пережитое им за эту неделю и за долгие годы стенаний, странствий, рабства.

      Вышел в путь орк на рассвете, когда Луна скрыла свой жемчужный блеск за горизонтом голубого неба, на коем не проскальзывало ни облачка. Стоянка оживилась. Люди собирались в путь, но никто из них уже не обращал внимания на уходящего Рдарашта. Рахим не проверил, куда ушёл орк, ведь он был уверен, что безвольный не может пойти против своей бескостной натуры. Но в глазах караванщика-вожака было видно, как сильно он вымотался из-за дороги, переживаний и Менелая, чей устрашающий облик всю ночь мерещился ему.

      Всё та же гадкая, душная и безлюдная пустыня сияла пред Рдараштем. День сменялся ночью, ночь сменялась днём. Путь его был далёким, но полученные у людей Рахима брезент и покрывало из шкур согревали орка в особо холодные ночи. Это чужое существо чувствовало своим животным, первоначальным нутром, что грядёт что-то великое, что-то такое, после чего он не сможет остаться прежним. Страх, ярость, стыд смешались в этом колыхании. А после тишина, безмолвная и гнетущая, впилась в орка. Но ни он один чувствовал это, Рдарашт узнает об этом спустя долгое время, забыв свою рабскую натуру.

      Взревела буря. От прежнего голубого полотна ничего не осталось, налетевшие тучи затянули его. Раскатистый гром бил набат, да с такой силой, что у Рдарашта заложило уши. Он поспешил соорудить укрытие.